"Евгений Воробьев. Высота" - читать интересную книгу автора

- Гладких мне рассказал, как вы спорили с Дерябиным. И правильно! Но не
доспорили до конца.
- Гладких наговорит! Никогда толком не разберется.
- Вы тоже не разобрались в существе дела. Вы не поняли, где кончается
стихия и где начинается стихийное администрирование. Вы неправильно ведете
себя с Дерябиным. Робеете...
Токмаков снова привстал, глаза его потемнели.
- Садитесь. Да, робеете. Я знаю, что вы умеете ссориться с начальством.
А с Дерябиным не хотите ссориться. Не ровен час подумают, что сами метите в
старшие прорабы, подсиживаете Дерябина. Потому его и не критикуете. Так? -
Токмаков промолчал. - Мало ли что Дерябин из главка! Он ведет себя на
стройке, как в былые времена сезонник. Этакий отходник, командированный из
министерства... А если вы твердо убеждены, что поведете монтаж лучше
Дерябина, что вы сильнее его, - вы обязаны его "подсиживать"! Не бойтесь
этого слова. Пусть даже вас кто-нибудь назовет карьеристом. Честному
человеку нечего бояться обывательской молвы. - Он продолжал совсем
спокойно: - Между прочим, вы мою ошибку повторяете. Когда я принял стройку
после армии, я тоже стеснялся ругать своего предшественника. А он того
заслуживал. К черту деликатность, если нужно ломать старые порядки! Дерябин
боится ответственности, как черт ладана. Вы взваливаете на себя чужую
ответственность. А это не достоинство. Вы отвечайте только за то, за что вам
отвечать положено, и не приучайте людей прятаться за вашу спину. Спина у вас
широкая, вот и начнут за нее прятаться не только Дерябин, но и ваши
подчиненные... - Терновой встал, прощаясь с Токмаковым - Ну, а насчет вашей
просьбы еще подумайте. Окончательно решите, когда достроите домну.


14

Токмаков расстался с Терновым в смятении. Разговор оставил какой-то
осадок. Он ждал суда - суда не было. Но и героем он себя не чувствовал.
Подумаешь, "господствующая высота"!
Зря он не поговорил с Терновым о главном, что дало вчерашнее утро.
До вчерашнего утра спор с Дерябиным на оперативке практически не был
разрешен. Теперь Токмаков убедился, что надо отступить от проекта, и
предлагал Дерябину укрупнить подъемы. Ведь то, что на земле можно
смонтировать за сутки, на высоте иногда приходится монтировать неделю.
Но Дерябин считал незыблемым все, что утвердил когда-то, сидя в
министерстве, и что уже много раз опробовано.
И вот - не было бы счастья, да несчастье помогло. Оказывается, можно
утяжелить подъемы! Это главное, что принесло вчерашнее утро. И об этом, а не
только о героизме монтажников, надо было разговаривать с Терновым.
Токмаков подумал: может быть, именно потому он так легко подчинился
Дерябину, что ему не терпелось дерзнуть. Впрочем, он же не знал, что ветер
разыграется и достигнет силы урагана.
Конечно, он рисковал необдуманно, в этом Терновой прав.
Токмаков так и не понял: одобрил Терновой его намерение остаться в
Каменогорске или он против? А почему бы Терновому быть против? Ведь вот
Баграт - останется же он с Таней в Каменогорске надолго, может быть,
навсегда. И никто не упрекнет его в том, что он ищет жизни полегче. Разве