"Андрей Воронин. Инструктор спецназа ГРУ" - читать интересную книгу автора

и он легонько поддел носком ботинка откинутую руку капитана армейской
разведки Алехина.
Пока они возились, оттаскивая труп на обочину и наспех маскируя его
ветками, до половины ушедший в болото серебристый "опель" погрузился еще
на десять сантиметров.


Глава 2


- Так что же, молодой человек, мы договорились?
Илларион Забродов, пряча улыбку, упорно пытавшуюся оттянуть кверху
уголки его губ, с трудом оторвался от книги и посмотрел на своего
собеседника. Похожие на переспелые вишни старческие глазки последнего так
и лучились хитростью - легко угадываемой и потому совершенно безобидной.
Старец едва не подпрыгивал от сдерживаемого нетерпения.
- Увы, - мягко сказал Забродов, снова погружаясь в разглядывание
увесистого тома.
- Увы - да или увы - нет? - не унимался старикан.
- Увы, нет, - сказал Илларион, с сожалением закрывая толстый
коленкоровый переплет. Собственно, он готов был, не торгуясь, заплатить
запрошенную цену, но в каждом мире - свои законы. Поступи он так, старикан
бы весь извелся, гадая, не слишком ли мало он запросил. Кроме того, не
следовало создавать прецедент.
- Отчего же нет? - не сдавался его оппонент. - Вы только посмотрите -
это же мечта любого культурного человека! Роскошное издание, иллюстрации,
великолепная сохранность! Клянусь, вы горько пожалеете, юноша!
- Возможно, - согласился Забродов. - Тем не менее, почтеннейший, цена
непомерно высока. Несуразно высока, я бы сказал. Да вот у вас тут и
переплет надорван...
- Где? Где надорван? Что вы себе... Ну так что же - переплет? Если
вам нужны переплеты, накупите муляжей! У меня не переплетная мастерская!
Стыдно, молодой человек! Что вы, в самом деле, как на базаре? Это же не
штаны!
Он вдруг совершенно волшебным образом успокоился, перестал
по-петушиному наскакивать на Забродова и, добыв из недр своего древнего
клетчатого пиджака огромный носовой платок, старательно промокнул
совершенно сухую лысину.
- Бог с вами, у вас честное лицо. Вы мне нравитесь, право.
Интеллигентные люди должны идти друг другу навстречу. Я готов уступить
десять процентов.
- Это совершенно меняет дело, - лучезарно улыбаясь старцу, сказал
Илларион.
- Тридцать.
Успокоившийся было букинист снова начал зловеще багроветь.
- Это разбой, - безапелляционно заявил он, - грабеж средь бела дня.
Стыдитесь, юноша! Двенадцать процентов.
- При всем моем глубоком уважении к вашему почтенному возрасту и
безусловно громадному опыту... ну, хорошо, двадцать восемь.
- Вот она, современная молодежь! - воскликнул старик, обращаясь к