"Андрей Воронин. Последний аргумент закона (Инструктор спецназа ГРУ)" - читать интересную книгу автора

самостоятельный котенок и беззвучно шипел на инструктора. Манеру прятаться
под машину котенок, появившийся во дворе месяц тому назад, завел с первого
же дня. Первый раз Илларион его чуть не переехал, тот выскочил уже из-под
двинувшейся машины. И теперь каждый раз Забродову приходилось заглядывать
под "лэндровер", чтобы случайно не отправить котенка на тот свет.
- Кис, кис, кис, - поманил котенка Забродов. Тот поднял лапу с
выпущенными когтями и готов был защищаться.
- Ну и дурак же ты! - беззлобно произнес Илларион и несколько раз
щелкнул пальцами.
Испуг у котенка сменился любопытством. Он перестал шипеть и, склонив
голову на бок, стал рассматривать шевелящиеся пальцы.
- Кто дурак? - недоуменно проговорил полковник.
Он не мог поверить, что сосед хладнокровно обозвал его дураком. - Что
ты сказал? - переспросил он.
Забродову наконец-то удалось выманить котенка из-под машины.
- Конечно, он дурак, - сказал Илларион, провожая взглядом котенка.
Тот, гордо подняв хвост, перебрался под соседнюю машину. - Дождется, что
его кто-нибудь ненароком задавит.
У бывшего полковника отлегло от сердца:
- Мужики у нас не злобные, - ответил он, - никому не хочется божью
тварь зазря прикончить.
"Почему мужики, - подумал Забродов, - вот эту машину женщина водит со
второго этажа".
Но поправлять соседа он не стал, а лишь подумал, что если у человек
выработался стойкий стереотип, будто за рулем может сидеть только мужчина,
то не стоит его в этом переубеждать. Сам полковник уже лет пять за рулем
не сидел - здоровье не позволяло.
Старик, усмехаясь, следил за Илларионом и за машиной, которая никак
не заводилась. После того как он сам перестал ездить, у него выработалась
стойкая ненависть к автомобилистам, всем без исключения. Так иногда
ненавидят представителей другой национальности, объединяемых одним емким
словом "нерусский". В друзьях у такого человека могут ходить и евреи, и
татары, и чеченцы, но все они будут являться исключениями, которые, как
известно, лишь подтверждают правило.
"Выпендриваются, - подумал старый полковник, - иномарки им подавай!
Навезли металлолома в Россию, не пройти, не проехать! Нет, чтобы "Жигули"
купить или "Волгу", как говорится, поддержать отечественного
товаропроизводителя!"
"Жигули" по застарелой привычке казались отставному полковнику верхом
технического совершенства. И хоть он умом понимал, что те, по сравнению с
"лэндровером" - обыкновенная консервная банка, но сердцем навсегда
прикипел к простым, незатейливым отечественным автомобилям.
Старик глянул на окна своей квартиры. Ни в одном из них своей жены не
увидел. Сигарета догорела почти до фильтра, а он так и не накурился.
Поскольку супруга за ним сейчас не наблюдала, то скандала он не опасался -
отломал фильтр и, обжигая пальцы, один раз затянулся, но зато
по-настоящему, почувствовал и вкус табака, и пьянящее действие дыма.
"И сигареты заграничные дрянь, - подумал старик. - То ли дело был
"Беломор"!"
Илларион лихо развернулся в тесном дворе, проехался задним колесом в