"Андрей Воронин. Шальные деньги (Слепой)" - читать интересную книгу авторадевушки были накрашены.
Кривошеев взглянул на нее оценивающе снизу вверх и мысленно выставил оценку: "Эта девушка тянет на четыре с плюсом, а если она еще и умна, то, возможно, и на пять". - Здравствуйте, - нежным, вкрадчивым голосом произнесла секретарша, вкатывая в кабинет маленький деревянный сервировочный столик. "Экая штучка. - подумал Кривошеев, - в колготках, но без лифчика". - Спасибо, Ирина Васильевна. - Налить? - взглянув на главврача, поинтересовалась секретарша. Кривошеев все понял с первого взгляда: эта девушка - любовница главврача, но претендует на большее, возможно, желает стать его супругой или с помощью Кругловского продвинуться по службе. "Неплохо было бы ее трахнуть", - без всякого энтузиазма подумал Кирилл Андреевич, взглядом провожая девушку. Та, словно специально, шла неторопливо, давая насладиться и шефу и его гостю созерцанием своей точеной фигуры. Когда дверь закрылась, Кривошеев щелкнул пальцами; он сделал это по-свойски, словно с Виктором Феликсовичем был в закадычных друзьях. - Ничего штучка. - Не жалуюсь, - по-хозяйски произнес главврач. - Супруга как реагирует? - Да никак, - ответил Виктор Феликсович, - живет, не тужит. Меня хватает на обеих. - Это хорошо, - произнес Кривошеев, беря со столика чашку дымящегося чая. Он сделал несколько глотков, а затем меланхолично принялся помешивать Мухосранске устроился совсем не плохо. Наверное, без особых проблем решает все свои дела, накоротке со всем местным начальством, трахает потихоньку женскую часть медперсонала и потихоньку, незаметно для самого себя, стареет. "Ничего ему не надо, никуда его не тянет, и никогда в жизни этот никчемный, по московским меркам, человечек, не променяет место в заштатной клинике на должность в столице. Умеют люди устраиваться в жизни, все у них катит, все у них путем, все складывается одно к другому". - Чай не горячий? У меня есть холодная кипяченая вода, можно разбавить. - Не стоит беспокоиться. "Интересно, сколько ему отвалил отец? Наверное, по тем временам деньги были огромные. Ведь за "так" подобную услугу не окажет даже родной брат", - прокручивая в уме эту мысль, Кривошеев напрягся. Ложечка в фарфоровой чашке перестала звенеть. - Я, Виктор Феликсович, прислушался к вашему совету. - Очень хорошо, - сказал главврач, пристально глядя на гостя. - Я бы хотел взглянуть на своего брата. - Это можно устроить. Если хотите, прямо сейчас его и приведут. - Нет, Виктор Феликсович, вы меня не совсем правильно поняли, я хотел бы на него посмотреть, но чтобы он меня не видел. - Навряд ли он вас узнает, - задумчиво произнес психиатр. - Но можно так устроить? - уже резко и настойчиво попросил Кривошеев. - Конечно же, можно, не вопрос, как говорится. Может, все-таки коньячка грамм сто перед этим историческим шагом? |
|
|