"Андрей Воронин. Шальные деньги (Слепой)" - читать интересную книгу автора

девушки были накрашены.
Кривошеев взглянул на нее оценивающе снизу вверх и мысленно выставил
оценку: "Эта девушка тянет на четыре с плюсом, а если она еще и умна, то,
возможно, и на пять".
- Здравствуйте, - нежным, вкрадчивым голосом произнесла секретарша,
вкатывая в кабинет маленький деревянный сервировочный столик.
"Экая штучка. - подумал Кривошеев, - в колготках, но без лифчика".
- Спасибо, Ирина Васильевна.
- Налить? - взглянув на главврача, поинтересовалась секретарша.
Кривошеев все понял с первого взгляда: эта девушка - любовница
главврача, но претендует на большее, возможно, желает стать его супругой
или с помощью Кругловского продвинуться по службе. "Неплохо было бы ее
трахнуть", - без всякого энтузиазма подумал Кирилл Андреевич, взглядом
провожая девушку. Та, словно специально, шла неторопливо, давая
насладиться и шефу и его гостю созерцанием своей точеной фигуры.
Когда дверь закрылась, Кривошеев щелкнул пальцами; он сделал это
по-свойски, словно с Виктором Феликсовичем был в закадычных друзьях.
- Ничего штучка.
- Не жалуюсь, - по-хозяйски произнес главврач.
- Супруга как реагирует?
- Да никак, - ответил Виктор Феликсович, - живет, не тужит. Меня
хватает на обеих.
- Это хорошо, - произнес Кривошеев, беря со столика чашку дымящегося
чая.
Он сделал несколько глотков, а затем меланхолично принялся помешивать
изящной ложечкой в чашке, думая о том, что главврач в каком-то задрипанном
Мухосранске устроился совсем не плохо. Наверное, без особых проблем решает
все свои дела, накоротке со всем местным начальством, трахает потихоньку
женскую часть медперсонала и потихоньку, незаметно для самого себя,
стареет. "Ничего ему не надо, никуда его не тянет, и никогда в жизни этот
никчемный, по московским меркам, человечек, не променяет место в заштатной
клинике на должность в столице. Умеют люди устраиваться в жизни, все у них
катит, все у них путем, все складывается одно к другому".
- Чай не горячий? У меня есть холодная кипяченая вода, можно
разбавить.
- Не стоит беспокоиться.
"Интересно, сколько ему отвалил отец? Наверное, по тем временам
деньги были огромные. Ведь за "так" подобную услугу не окажет даже родной
брат", - прокручивая в уме эту мысль, Кривошеев напрягся. Ложечка в
фарфоровой чашке перестала звенеть.
- Я, Виктор Феликсович, прислушался к вашему совету.
- Очень хорошо, - сказал главврач, пристально глядя на гостя.
- Я бы хотел взглянуть на своего брата.
- Это можно устроить. Если хотите, прямо сейчас его и приведут.
- Нет, Виктор Феликсович, вы меня не совсем правильно поняли, я хотел
бы на него посмотреть, но чтобы он меня не видел.
- Навряд ли он вас узнает, - задумчиво произнес психиатр.
- Но можно так устроить? - уже резко и настойчиво попросил Кривошеев.
- Конечно же, можно, не вопрос, как говорится. Может, все-таки
коньячка грамм сто перед этим историческим шагом?