"Андрей Воронин, Максим Гарин. Никто, кроме тебя (Комбат)" - читать интересную книгу автора

более дубовое. Да и не стали бы они устанавливать переадресацию на
официальную страничку ФСБ.
Подвиги хакеров не вызвали у Бурмистрова раздражения. Своим чеченским
заказчикам он объяснил, что вся эта история, освещенная в российских
средствах массовой информации и даже в пресс-центре Минобороны только
прибавит сайту популярности, поднимет в несколько раз количество
ежедневных посещений. В виртуальном мире необратимых катастроф не бывает,
на то он и виртуальный.
"Kavkaz.org" действительно был восстановлен достаточно быстро.
Ибрагим усовершенствовал защиту - такого рода реклама, как успешный взлом
нужна только однократно. Сегодня, когда прошел год с лишним, он мог с
удовлетворением констатировать, что защита оказалась надежной. Щелкнув
мышью, он быстро прокрутил последний "Призыв к народу Ичкерии", чтобы
убедиться, набран ли он полностью.
"...Моджахеды поклялись не оставить безнаказанными злодеяния русских
свиней. Мы будем штурмовать их базы..."
Оскорбления в адрес русских Бурмистров воспринимал спокойно - читал
он их или слышал. Ему не нужно было делать над собой никакого усилия, он
всегда презирал стремление людей принадлежать к какой-то общности:
дворовой или классной, московской или санкт-петербургской, русской или
еврейской, православной или коммунистической. Стадный инстинкт у человека
неистребим, это прежде всего инстинкт страха, страха перед одиночеством,
перед самостоятельностью.
Он презирал чеченцев, как и русских. Презирал американцев, хотя всего
лишь несколько раз сталкивался с ними в своей жизни. Достаточно было
увидеть их дебильно-радостные улыбки, читать в Интернете аналитические
обзоры по Кавказскому региону - убогий лепет, жалкая попытка расфасовать
по аптечным пузырькам и разложить по полочкам дымящуюся, булькающую грязь,
перемешанную с кровью.
Чеченцы сами отличались бешеным высокомерием. Неверных считали
насекомыми, которых нужно давить. Соседей по Северному Кавказу презирали
за раболепство перед Россией. Мусульман-азербайджанцев - за торгашество,
лень, отсутствие воинских доблестей. Афганцев - за недостаточную
цивилизованность. Арабов они считали слишком падкими на плотские
наслаждения. Однако высокомерие чеченцев имело исключения: оно не
относилось к родственникам, к членам тейпа, к бойцам своего отряда.
В Бурмистрове они с удивлением обнаружили гораздо большее
высокомерие, которое он не способен был скрыть. Высокомерие, не замешанное
на любви к кому-то или чему-то, даже к самому себе. Ибрагим беспокоился о
своем здоровье, следил за внешним видом, но собственное "Я" не
представляло для него интереса, он не жаждал утвердить его, прославить,
сохранить как можно дольше. Ему плевать было даже на собственное имя, он
мог бы менять его десять раз без малейшего сожаления.
Такого человека чеченцы уважали. Он никогда не проявлял желания стать
для них своим, никогда не заискивал перед новым начальством. Трудно было
считать его в полной мере предателем, ведь в нем невозможно было отыскать
ни страха, ни стремления к выгоде. Даже Мовлади Удугов не разговаривал с
ним в приказном тоне. И не только потому, что считал Бурмистрова
незаменимым спецом. От этого двадцатичетырехлетнего парня исходила
стальная сила, не знающая приливов и отливов. Он сам никогда не повышал