"Андрей Воронин, Максим Гарин. Никто, кроме тебя (Комбат)" - читать интересную книгу автора

- Позавчера заходил человек. Сказал. - Комбат напрягся, опустил
глаза, словно сам был в чем-то виноват.
- Вроде бы без вести Коля пропал на прошлой неделе. В Чечне. Не
уточнил, где именно. Сказал предпримут все меры и тому подобное.
Последние фразы Оля произнесла деревянным голосом, как бы отстраняясь
от смысла сообщения, не желая его признавать.
- Откуда человек? Из ФСБ?
Комбат понимал всю бессмысленность вопроса, но не хотел допускать
тягостного молчания. Сейчас она давила на обоих.
Ольга кивнула:
- Я даже не пыталась его допытывать. По всему видно, что конторский
вояка, сверх положенного ничего не скажет.
Комбат не столько слушал ответ, сколько торопился обмозговать
следующую фразу, которая цеплялась бы за конец последней Ольгиной.
- Сам он хоть говорил, что в те края собирается?
- Нет, но я сразу почувствовала. "Обманули тебя дважды, - молча
пожалел ее Комбат. - И фээсбэшник, и собственное предчувствие".
Конечно, не только за это стоило пожалеть Ольгу. Можно закрыть глаза
на очевидное, но все складывается один к одному. Не Чечня, а пригороды
Баку. Не пропал без вести, а убит - и там, в ФСБ, это прекрасно знают.
Рублев с трудом выговорил нужные слова:
- Думаю с ним все в порядке, эти места он как свои пять пальцев знает.
Нормальному мужчине вранье всегда дается с трудом. Тем более, если
обманываешь слабое существо, женщину. Если бы он сам был уверен в том, что
сказал! Дверь за Колей еще не закрылась, оставляя узенькую щель надежды.


Глава 3


На бакинских улицах и переулках на него никто не оборачивался.
Загорелый до смуглоты, с темными волосами и усами, он скорей на московских
улицах мог вызвать нездоровый интерес. Этим летом так и случалось
несколько раз. Но стоило Комбату произнести два-три слова, как его
отпускали, даже не заглядывая в паспорт. Свой.
Здесь ситуация обратная, рот лучше не открывать без надобности. Один
раз попробовал, когда, проголодавшись, покупал в лавочке свежий чурек.
Все, кто стоял рядом, обернулись как по команде.
Сегодня первый день, как он здесь. Надо сначала осмотреться,
сориентироваться, что изменилось и в какую сторону. Бросаются в глаза
латинские буквы на всех вывесках и табличках. Перешли на новый шрифт - ну
и на здоровье.
В остальном перемены те же, что и в больших российских городах.
Тогда, в восемьдесят седьмом, центральные улицы не пестрели рекламой,
меньше было магазинчиков, ларьков и кафешек. Хотя частный дух здесь
никогда не удавалось вытравить. В первый приезд Рублев удивлялся обилию
кебабных в полуподвальных помещениях и чайхан, увитых виноградом. Знакомый
бакинец объяснил, что каждое такое заведение - это "точка", которая только
на бумаге принадлежит государству. Конечно, оно сдает символический план,
имеет официальный штат с мизерной зарплатой. Но фактически у "точки" есть