"Андрей Воронин. Слепой против маньяка (Слепой)" - читать интересную книгу автора

пачку сигарет, накинул на плечи синее кашемировое пальто и, оставшись
вполне довольным своим внешним видом, вертя на пальце ключи от машины,
быстро сбежал вниз. Его серая "вольво", хоть и не новая, но все еще
довольно привлекательная, поблескивала, вымытая дождем, прямо у подъезда
на небольшой площадке. Кровавой капелькой мерцал огонек сигнализации.
"Хорошо бы сегодня найти какую-нибудь совсем молоденькую, но с
большой грудью и худыми острыми коленками!"
Такая однажды попалась Григорию. Это было в прошлом году. Он снял
девочку возле ресторана "Прага". Она назвалась Мариной. Этот фотоснимок
хранился на самом дне папки, и Григорий Синеглазов любовался им только в
самые торжественные моменты своей жизни.
- Все будет хорошо, - сказал он сам себе, вставляя ключ в замок
зажигания и запуская двигатель.
Затем он щелкнул кнопкой магнитофона, и в кабине зазвучала мягкая,
спокойная музыка. Это была запись Патрисии Каас, которая очень нравилась
Синеглазову. Но не как женщина, а как певица. Ее песни не возбуждали
Григория, а наоборот, приводили его в состояние равновесия и придавали
уверенности в себе.
Дела в посреднической фирме "Гарант", где Синеглазов был не последним
человеком, шли как нельзя лучше. За последние пару месяцев было совершено
четыре крупные сделки, и в кармане кашемирового пальто в большом бумажнике
из мягкой крокодиловой кожи лежало четыреста долларов. Остальные деньги он
хранил, заложив в толстую книгу, предназначенную для психиатров.
Это была книга по сексуальным извращениям. Григорий иногда любил
полистать страницы, при этом криво улыбаясь и причмокивая. Там были
описаны такие ужасные случаи, до которых ему еще очень далеко. И еще
Синеглазов очень любил вырезки из всевозможных газет. Несколько коричневых
папок лежало в глубине секретера, заполненные вырезками из разных газет и
журналов.
А вот тоненькая синяя папка была посвящена ему. В ней хранились
фотографии его жертв, фотографии, напечатанные в газетах, показанные по
телевидению. По сей день милиция и родственники безуспешно пытались
отыскать без вести пропавших девочек.
Это была любимая папка Григория Синеглазова. И он время от времени
тешил себя надеждой, что когда-нибудь она станет очень толстой, такой
толстой, как коричневая. И все, что там будет, будет посвящено ему -
Григорию Синеглазову, человеку, который мечтал стать хирургом.
Но родители решили по-другому и отдали Григория - конечно же, по
большому блату - в престижный Плехановский институт. Григорий закончил его
с отличием, хоть в душе люто ненавидел экономику. Но специалист он был
отличный.
Сразу же после окончания его распределили в Госснаб, выдали
сафьяновые корочки.
Но проработал там Григорий недолго. Началась перестройка, и
всевозможные реформы уничтожили эту славную тихую организацию.
Григорий почти полгода был без работы. Попытался устроиться в один из
коммерческих банков, но чуть не оказался за решеткой. Председатель банка и
два его заместителя, уехав в отпуск за границу, так и не вернулись. Вместе
с ними не вернулись и деньги вкладчиков. ФСБ, ФСК, налоговая инспекция
очень долго мучили оставшихся сотрудников. Больше всех досаждали клиенты,