"Андрей Воронин. Груз 200" - читать интересную книгу автора

далеко позади него, нелепо задрав к небу мощное оперение, сверху покрытое
камуфляжными разводами, а снизу выкрашенное в грязно-голубой цвет. Повсюду
валялись лохматые, перекрученные куски обшивки, исковерканные обломки
крыльев. Малахов разглядел зарывшийся в грязь двигатель с торчащими вверх
изогнутыми, перекрученными лопастями. От него до самолета было метров
триста.
Поодаль, на дороге, все еще стояли две пожарные машины, возле
которых, сматывая шланги, уныло копошились сгорбленные фигуры в
черно-белых боевках и пластмассовых касках с прозрачными лицевыми щитками.
Здесь же с покинутым видом торчал тентованный "Урал", на котором привезли
солдат оцепления. Рядом с "Уралом" приткнулся еще один УАЗик. Водитель
притер его почти вплотную к заднему борту "Урала", словно боялся, что без
помощи мощного грузовика не сможет выбраться из этого болота. Вокруг
обломков самолета, с трудом передвигая увязающие в грязи ноги, бродили
какие-то люди в полевой форме. Время от времени они нагибались, поднимали
что-то с земли и роняли обратно. Малахов знал, что эти люди заняты делом,
но никак не мог побороть впечатление, что они просто тянут время, не зная,
чем бы заняться, и с нетерпением дожидаясь момента, когда можно будет
махнуть на все рукой и рвануть по домам.
Малахов уронил окурок в грязь и немедленно принялся копаться в
сигаретной пачке, выуживая тринадцатую по счету сигарету. С того места,
где он стоял, был хорошо виден изувеченный фюзеляж, на борту которого
каким-то чудом уцелели остатки выведенных белой краской цифр. Эти цифры
добили генерала окончательно, поскольку он помнил их наизусть. Последняя
надежда Малахова развеялась: это был именно тот борт, которым он отправил
в Чечню Слепого.
Генерал наконец выудил из пачки сигарету и принялся раздраженно
чиркать зажигалкой. Собственно, говорить о надежде в данном случае было
просто смешно: рапорт, поступивший по телефону, не оставлял места для
сомнений, но Малахов продолжал надеяться до тех пор, пока собственными
глазами не увидел бортовой номер.
Падение военно-транспортного самолета на колхозном поле под Воронежем
само по себе относилось к разряду чрезвычайных происшествий, но для
генерал-майора Малахова это была катастрофа. Разумеется, жизнь
продолжалась и после того, как агент по кличке Слепой прекратил свое
существование столь неожиданным и нелепым образом, но генерал ничего не
мог поделать с пустотой, которая образовалась у него внутри после ночного
телефонного звонка. Глеб был для него не просто агентом. Малахов знал это
всегда, но лишь теперь окончательно понял, как много значил для него этот
немногословный человек с искалеченной судьбой.
"Отмучился, бедняга", - подумал генерал и с трудом подавил новую
вспышку раздражения. Мысль была слезливая, какая-то чужая, совсем
стариковская, и от нее за версту разило фальшью. Генерал-майор Малахов не
без оснований полагал, что Глеб Сиверов был достоин большего.
Он оглянулся и увидел, что подполковник, сопровождавший его от самого
аэродрома, стоит рядом. Лицо у подполковника было усталое и равнодушное,
на подбородке уже начала пробиваться щетина, а на каждом сапоге налипло по
пуду грязи. Белки водянистых болотно-зеленых глаз покраснели от
недосыпания, в глазницах залегли глубокие тени нездорового коричневатого
оттенка. В руке у подполковника хрипела и бормотала портативная рация.