"Андрей Воронин. Петля для губернатора (Слепой)" - читать интересную книгу автора

наподобие дохлой рыбины, медленно поднимающейся из непрозрачной глубины
водоема кверху брюхом. На то были свои причины, и причины эти, честно
говоря, беспокоили Ивана Алексеевича гораздо сильнее, чем события
двадцатичетырехлетней давности, казавшиеся теперь вычитанными в какой-то
потрепанной книжице без начала и конца.
Сигарета, как всегда, догорела слишком быстро. Иван Алексеевич с
неудовольствием покосился на тлеющий окурок и воровато затянулся еще раз.
Последние два сантиметра сигареты, по утверждению медиков, содержат в себе
больше всего всякой канцерогенной дряни.., все-то им известно, этим
медикам! Быстро и надежно избавить человека от пагубной привычки они не в
состоянии, зато отравлять ему жизнь постоянными воплями о вреде курения
считают своим священным долгом. Они, видите ли, давали клятву Гиппократа.
Просто банда взяточников и недоучек, вот что они такое, эти самые
медики.., и не только медики, увы.
Губернатор потушил окурок в пепельнице, и тут на столе ожил селектор.
Бородич недовольно покосился на него и ткнул пальцем в клавишу.
- Иван Алексеевич, к вам Нина Константиновна, - пропела секретарша.
- Просите, - подавив невольный вздох, сказал он.
Двойная дверь бесшумно распахнулась, и в кабинет вошла Коврова.
Отсюда, с расстояния в добрых двенадцать метров, запросто могло
показаться, что пролетевшие годы вообще не затронули бывшую гимнастку, но
Бородич отлично знал, что это не более чем оптический обман: то, что
отняло время, Нина Константиновна Коврова более или менее успешно
восполняла при помощи модельеров и косметологов. Когда-то стройные и
округлые икры сделались тонковатыми и едва ли не костлявыми, бедра
раздались, грудь и живот обвисли, а на шее появились предательские морщины
и складки, но все это умело скрывалось, затягивалось и закрашивалось, и
для своего возраста Коврова выглядела очень даже неплохо.
Бородичу было доподлинно известно, что она содержит как минимум
одного безмозглого жеребца со жгучей голливудской внешностью, даже не
очень при этом скрываясь. "Впрочем, - подумал Бородич, - пусть бросит
камень, кто без греха".
Его собственная жена была на три года моложе его дочери, и он был
последним, кто стал бы укорять Коврову за ее связь с массажистом.
Не дожидаясь приглашения, Коврова пересекла кабинет и уселась на
ближайший к столу Бородача стул. Годы, не пощадившие ее тело, пошли на
пользу ее лицу, придав ему рельефность и выразительность. Сочетание
проступавших в каждой черточке железного характера и острого ума с умело
наложенной косметикой сделало когда-то плоскую и бесцветную физиономию
Ковровой по-настоящему привлекательной. Глядя на нее, Бородич испытал
внезапный прилив теплого чувства: они давно перестали делить постель и
даже вспоминать о тех временах, но это был проверенный боевой товарищ, бок
о бок с которым нынешний губернатор Московской области прошел огонь и
воду. В незапамятные времена Коврова сделала на него ставку,
руководствуясь понятными только ей одной причинами, и с тех пор всегда
была рядом, направляя и подталкивая, то забегая вперед, чтобы расчистить
для него дорогу, то подпирая его сзади. Она никогда не оставляла его - ни
в дни побед, ни тогда, когда его гнали, и только ленивый не бросал в него
грязь, - и половина его теперешнего успеха по праву принадлежала ей.
- Послушай, мать, - вместо приветствия, сказал Бородич, сразу же