"Андрей Воронин. Инструктор над законом ("Инструктор ГРУ") " - читать интересную книгу автора

от обиды, лейтенант стал карабкаться наверх, все еще держа в руке пистолет.
Он поднялся на две ступеньки и уже занес ногу на третью, когда из
чердачной тьмы прямо в лицо ему сверкнул огонь, а в уши ударил
оглушительный грохот пистолетного выстрела. Лямин выпустил перекладину, за
которую держался, и начал медленно заваливаться назад. Сверху выстрелили
еще дважды. Лейтенанта швырнуло затылком на твердые доски пола, но
сотрясение мозга ему уже не грозило, поскольку он был мертв.

***

Полковник Сорокин на время забыл о лейтенанте Лямине, посланном им к
вдове Сивцова, - у него вдруг оказалось полным-полно своих собственных
забот. Вспомнил он о нем только тогда, когда его "Волга" в сопровождении
"уазика" с оперативниками преодолела уже половину расстояния от Москвы до
дачного поселка Молодежный, где, как поведала полковнику жена Зверева,
скорее всего, отсиживался преступный слесарь.
Сорокин снял трубку радиотелефона и связался с дежурным.
- Лямин не появлялся? - спросил он.
- Не появлялся и не звонил, товарищ полковник, - ответил дежурный.
- Появится - передай, чтобы ничего самостоятельно не предпринимал и
обязательно пусть свяжется со мной. Не забудешь?
- Как можно, товарищ полковник! Я все записал, так что будьте
спокойны. Приказано немедленно связаться с вами и ничего самостоятельно не
предпринимать.
- Вот именно, - подтвердил Сорокин.
- Что-нибудь интересное откопали, товарищ полковник? -
поинтересовался любознательный дежурный.
- Кто много знает - мало живет, - отрезал полковник. - И не вздумай
там к Лямину приставать с расспросами. Это в твоих же интересах.
- Неужто вонючка? - ахнул дежурный.
"Вонючками" сотрудники полковника Сорокина называли дела, так или
иначе подпадавшие под юрисдикцию ФСБ. Впрочем, название это появилось еще
в те времена, когда департамент этот назывался несколько иначе, и Сорокин,
покопавшись в памяти, припомнил, что слово "вонючка" в таком контексте
услышал впервые от своего первого наставника, очень старого (по тогдашним
сорокинским меркам) и фантастически опытного опера Горового, которого все
без исключения, от мелкого карманника до министра юстиции, называли
Семенычем. Так что словечко это, вполне возможно, гуляло среди московских
сыскарей еще в те веселенькие времена, когда делами вроде этого занималось
ГПУ.
Сорокин досадливо крякнул. "Ну вот, - подумал он, - начинается".
- Я таких слов не знаю, - сухо сказал он дежурному и живо представил,
какую тот скроил при этом физиономию. - Занимайся своим делом и не ищи
приключений на собственную задницу. Ты меня понял?
- Так точно, - бодро ответил дежурный, и по его тону Сорокин понял,
что Лямина тот по прибытии будет пытать каленым железом и ублажать
дармовыми сигаретами. Оставалось только надеяться, что у лейтенанта хватит
ума помалкивать.
Он бросил трубку, закурил и пробормотал, окутываясь дымом:
- Болельщики, черт бы вас подрал...