"Андрей Воронин. Тень прошлого (инструктор спецназа ГРУ)" - читать интересную книгу автораострый приступ дизентерии, чем одну такую поездку: к числу ковырятелей
земли он не относился и возвращался из своих земледельческих экспедиций совершенно разбитым. Когда-то в минуту слабости уступив жене и приобретя дачный участок, он потом бессчетное число раз проклинал себя за это. Впрочем, проклинай не проклинай, а для того, чтобы не уступить напору мадам Лопатиной, требовалась стальная воля древних землепроходцев и немалое мужество, которым Константин Андреевич, как это ни прискорбно, не обладал в достаточной степени. Кряхтя и вздыхая, следователь прокуратуры Лопатин выбрался из-за стола, набросил на плечо ремень сумки и покинул свой кабинет, заперев его двумя оборотами ключа. Улица, как душная горячая перина, встретила его неожиданным теплом. Окончательно махнув рукой на свои попытки воздержания, Лопатин закурил и неторопливо направился к метро, с глубокой заинтересованностью разглядывая по дороге девичьи ножки, которых на улицах и в самом деле оказалось великое множество. На фоне этого резвого соблазнительного частокола предстоящий дачный вояж выглядел совсем уж кисло: пыльная земля, мозоли на ладонях, грязь под ногтями и постоянно маячащая перед глазами необъятная корма мадам Лопатиной, задранная к небу, как ствол зенитного орудия. Это была тоска. Это была безнадега. Константин Андреевич, не сдержавшись, процедил сквозь зубы невнятное ругательство и вместе с толпой других страдальцев нырнул в разверстую пасть метро. Увидев книжный развал, Илларион Забродов включил указатель поворота и аккуратно припарковал автомобиль у тротуара. Двигатель потрепанного "Лендровера" замолчал, издав напоследок вздох, в котором Иллариону почудилось скрытое облегчение. - Ну-ну, - сказал Илларион машине, - что это еще за выдумки? Он поймал себя на том, что в последнее время стал все чаще заговаривать с "Лендровером", как с живым человеком, и коротко усмехнулся: а что? Машина прошла с ним огонь и воду и медные трубы, так что он ничуть не удивился бы, если бы однажды в ответ на какую-нибудь из его реплик "Лендровер" послал бы его подальше человеческим голосом. Он даже представил себе этот голос: немолодой, хрипловатый, басистый, с металлической реверберацией, как у жестяного робота из старых фантастических фильмов. - Здравствуй, маразм, - тихо сказал Илларион Забродов, выходя из машины и запирая дверцу, и беззвучно рассмеялся. Чтобы попасть к развалу, ему пришлось сделать небольшой крюк, спуститься в подземный переход и снова подняться на поверхность уже на другой стороне улицы. Выбравшись из-под земли, он привычно оглянулся на машину. Вид у "Лендровера" и в самом деле был усталый: Илларион неделю колесил по проселкам и заросшим лесным дорогам, отыскивая новые места для рыбалки, и теперь его автомобиль остро нуждался |
|
|