"Андрей Воронин. Оружие для Слепого (Слепой) " - читать интересную книгу автора

нее отступали на второй план, лишь бы за результат работы не было стыдно.
Перед рождением ребенка Ирина о работе и не вспоминала. В первые
месяцы после рождения сына тоже было не до того. Нов последнее время Глеб
Сиверов с настороженностью относился к ее заявлениям типа:
- Тут звонил один человек, предлагал поработать над оформлением его
новой квартиры.
- Кто он хоть такой? - спрашивал Сиверов.
- Не знаю даже...
- Тогда откуда у него твой телефон?
- Я его другу два года тому назад особняк оформляла, вот он и
посоветовал. Представляешь, предлагал за работу две тысячи долларов!
Глеб усмехался.
- Чего ты смеешься?
- Ирина, ты сама могла бы заплатить ему эти деньги, только чтобы
отвязался.
- Не я могла бы заплатить, а ты.
- Только это тебя и волнует?
- Я посмотрела бы на тебя, Глеб, если бы тебе пришлось жить за чужой
счет.
Глеб понимал, что развивать эту тему дальше опасно, но он уже ничего
не мог с собой поделать. Его представления о семье нельзя было назвать
современными, а в Ирине было сильно развито феминистское начало.
- Ты что, Ирина, всерьез делишь деньги на те, которые пришли в нашу
семью со мной и на те, которые приносишь ты? - искренне недоумевал он.
- Да, - Почему? Мы же живем вместе.
- Не притворяйся, что не понимаешь. Вместе... раздельно.., но каждый
человек живет своей жизнью. А ты хочешь, чтобы я жила твоей.
- По-моему, ты заразилась феминистской болезнью, - как можно мягче
сказал однажды Глеб.
Лучше было бы ему промолчать, но слово - не воробей. Ирина ничего не
возразила на его реплику, лишь посмотрела зло и отвернулась. Вот тогда-то
все и началось. Ровно через полчаса после того короткого разговора
Быстрицкая уже сидела возле телефона и даже не повернула головы, когда
заплакал ребенок.
- Чего ты ждешь? - сказала она Глебу.
- Я думал, ты хочешь сама подойти.
- У меня есть дела. Могу же я позвонить подруге, в конце концов?
- Кому, если не тайна?
- Кларе.
Сиверов ушел и занялся ребенком. Сидя в комнате, он прислушивался к
разговору, который вела Быстрицкая. И сразу же понял: та говорит
односложно, недомолвками, скорее всего, о деталях договорится с подругой,
когда придет к ней домой.
"Ну вот, у нее уже появились секреты от меня.
С одной стороны, я, конечно, не совсем прав, не может современная
женщина жить только пеленками и кастрюльками. Но с другой, это же такие
хлопоты и проблемы..."
После той ссоры Быстрицкая сделалась на удивление покладистой, но
каждый вечер как будто только что вспоминала:
- Извини, Глеб, но у меня встреча с подругой.