"Андрей Воронин. Разведка боем ("Слепой")" - читать интересную книгу автора

бородатых типов. Сперва они переговаривались на чужом языке. Потом стали
молиться, время от времени проводя ладонями по лицу. Третий знал, что
последует дальше. Ножи уже готовы - с него будут обдирать кожу и свежевать,
как барана...
Люди в палатке ворочались, скрипели зубами, сжимали кулаки. Спокойно
спал только один из всей компании - абсолютно трезвый, он устроился в
спальнике недалеко от костра, теперь уже погасшего. Еще двое бодрствовали -
скоро должно было закончиться их дежурство.
Компания собралась не сразу - сперва четверо, потом пятеро, шестеро...
Но с самого начала они ни разу не засыпали все вместе, кто-то обязательно
бодрствовал с автоматом в руках. Смены у часовых не только ночные, даже
среди бела дня кто-то должен отслеживать обстановку с оружием в руках.
Такого человека нельзя отвлекать ни разговорами, ни работой.
Через полчаса бывшего сержанта Алексея Самойленко и отставного майора
ВВС Дмитрия Воскобойникова должны были подменить. Пора будить сменщиков,
чтобы умылись, привели себя в чувство. Кто крикнет, позовет по имени? В
карауле нет старшего и младшего. На общем совете договорились, что прошлые
заслуги, награды и звания здесь не в счет. Здесь все равны и никто не имеет
права никому приказывать.
Воскобойников сидел на поваленном дереве и представлял себе, как
сейчас завалится спать.
Лишнего шума не ожидается: Семен с Ди Каприо пойдут порыбачить, Бубен
с Ильясом заступят на дежурство. Чем займутся Тарас с Витьком неизвестно.
Но они не из самых шумных.
Бывший летчик расправил затекшую спину и оглянулся в сторону
напарника. Тот в сотый раз медленно мерил шагами расстояние от мусорной
ямы, где сжигали отходы, до дерева, пораженного неизвестной болезнью.
Могучая ель наполовину облысела, опавшие иглы сменились какой-то бледной
плесенью.
- Разбудишь? - поинтересовался Воскобойников. - Или мне?
- Сиди уже. Я все равно на ногах, - Алексей сместился в сторону
палатки.
Приземистый, с рябоватым лицом, он ходил зимой и летом в черной
повязке, как привык в Чечне. Не всем это нравилось, многим хотелось забыть
Кавказ навсегда. Но еще у команды был такой общий принцип: каждый имеет
право на свободу до тех пор, пока впрямую не задевает свободу и законные
интересы остальных. Законных интересов у этих людей осталось немного.
В первую очередь безопасность, во вторую - сытость и тепло.
Воскобойников продолжил обозревать свой обширный сектор ближайших
подступов к лагерю.
Солнце быстро набирало силу, его лучи уже лились золотистым густым
медом на хвою и мягкую мшистую подстилку на земле. Дмитрий не слышал шагов
напарника - бывший сержант-спецназовец двигался бесшумно даже тогда, когда
в этом не было особой нужды.
Какой-то звук все же донесся сзади. Ничего в нем не было
подозрительного, и Воскобойников продолжал смотреть вперед. "Может,
оглянешься проверить?" - спросил внутренний голос. Семеро из восьми
страдали мнительностью, Воскобойников входил в их число. Часто сущий пустяк
заставлял напрячься все мускулы, схватиться за оружие и передернуть затвор.
Крыша у него не начала потихоньку съезжать, как у Толи Тарасова. А