"Андрей Воронин. Ловушка для Слепого ("Слепой")" - читать интересную книгу автора

порошок в жестяную раковину. Неровная струя воды, дребезжа о жестяное дно,
подхватывала белые крупицы и уносила в канализацию. Активист сыпал порошок
в раковину неторопливо, словно этот процесс доставлял ему удовольствие.
На фоне порыжевшей эмали порошок казался особенно белым.
Позади хлопнула крышка багажника, послышались шаги, и через мгновение
к Активисту подошел Тыква.
Увидев, чем занят его товарищ, Дынников беспомощно хватанул воздух
разинутым ртом.
- С-слушай, - с трудом выдавил он, - да вы что сегодня, все белены
объелись? Это же кокс! Его же тут штук на пятнадцать.., было.
- На двадцать, - не поворачивая головы, поправил его Активист. -
Минимум на двадцать. Но я не стану продавать это дерьмо. И тебе не дам.
- Но можно же было найти толкача...
- Миша, - перебил его Активист, - скажи: я хотя бы раз подвел тебя?
Обманул? Подставил? Кинул?
- Нет, - растерялся Тыква, - что ты? Я же просто к тому, что это живые
бабки...
- Это кровавые бабки, - сказал Активист, небрежно стряхивая пепел с
сигареты на быстро тающую белую кучку в раковине. - Представь себе, что
толкач, которого ты наймешь, придет в школу к твоей Машке.
- Закопаю, - после короткого раздумья сказал Тыква. - Живьем закопаю
сучью тварь.
- Вот видишь, - кивнул Активист, тщательно выполаскивая пакет. - Это
очень хорошо, что ты заботишься о здоровье сестры. А теперь подумай о том,
что каждый наркоман - чей-то родственник. - Он увидел, как непропеченная
физиономия Тыквы начала пренебрежительно кривиться, и остановил его
нетерпеливым жестом руки. - Согласен, тебя это не касается. Но чем больше
этой дряни ходит по городу, тем больше шансов у твоей Машки когда-нибудь
понюхать "дорожку".
- Она не такая дура, - проворчал Тыква.
- Дура или не дура, - легко сказал Активист, закручивая кран, -
двадцать штук уже в канализации, и на то, чтобы их оттуда достать, не
хватит даже миллиона. Так что спорить больше не о чем.
- Блаженный, - буркнул Тыква. - Одно слово - Активист. Как повяжешь
галстук, береги его...
Активист рассмеялся и похлопал подельника по плечу.
- Не бухти, Мишель, - сказал он. - Жадность до добра не доводит. В
нашем деле главное - вовремя остановиться. Чуть дал себе волю, зарвался - и
все, ты конченый человек. Посмотри на нашего Эдика. Погорел на трех
тысячах. Жадность - страшная штука, Мишук, запомни.
- Ладно, - проворчал Тыква, - хватит воспитывать.
Что ты со мной, как с умственно отсталым... Кончай эту бодягу, не на
митинге.
Примерно полчаса спустя спортивный "шевроле" остановился в глухом
переулке, кривой загогулиной лежавшем в сыром бетонном ущелье между двумя
глухими заборами с колючей проволокой поверх. К этому времени окончательно
стемнело, и мертвенный зеленоватый свет горевшего в отдалении одинокого
фонаря отражался от мокрого асфальта, блестевшего, как шкура змеи. С неба
продолжал сеяться мелкий всепроникающий дождь, и Активист, выйдя из машины,
зябко поежился, пряча тлеющую сигарету в сложенную трубочкой ладонь.