"Андрей Воронин. Утраченная реликвия" - читать интересную книгу автора

а мозги, причем за его же деньги.
Можно было выключить этот ящик, но по вечерам в квартире было
чертовски пусто и одиноко. К тому же, выключив свой телевизор, Юрий
немедленно начинал слушать бормотание соседских. Это было еще хуже:
соседские телевизоры он не мог переключить на другой канал, не говоря уже о
том, чтобы заставить их заткнуться.
Но помимо вечеров, к сожалению, существовали еще и дни - солнечные
весенние деньки, которые Юрию было абсолютно нечем занять. Неторопливо
прогуливаясь по улицам и бульварам, где талая вода весело сверкала на
солнце и дворники в оранжевых жилетах размеренно тюкали серые ноздреватые
наледи, бывший офицер воздушно-десантных войск Юрий Филатов часами
раздумывал над одним и тем же вопросом: как могло случиться, что в огромном
уравнении жизни он оказался выведенным за скобки? Жизнь кипела вокруг,
пузырясь и булькая, а он, Юрий Алексеевич Филатов, лежал посреди этого
кипения и бурления, как подброшенный в котел с солдатскими щами булыжник,
не оказывая ни малейшего влияния на вкус варева, не развариваясь и даже не
меняя цвета, - просто лежал, и все.
"Безделье, - думал он, шагая куда глаза глядят и щурясь на весеннее
солнышко, - безделье и отсутствие необходимости зарабатывать на кусок
хлеба - вот и все ваши беды, товарищ бывший старший лейтенант.
Или бывший товарищ старший лейтенант - это уж кому как нравится.
Бывший товарищ, в общем... Сытая праздность, приправленная благими
намерениями, между прочим, до добра не доводит. Именно она когда-то
погубила Россию, и, сколько теперь ни лепи двуглавых орлов на место
пятиконечных звезд, назад дороги нет.
Почему нет? Да потому что нет, и точка! Просто не существует..."
Изредка до него долетали отголоски событий, имевших к нему косвенное
отношение; однажды он увидел в газете рекламу вновь открывшегося
бойцовского клуба, где обеспеченные москвичи могли всласть побить друг
другу морды, не опасаясь при этом угодить за решетку.
Из любопытства Юрий посетил одно из клубных собраний, но был
разочарован: дорогостоящий балаган с выправленной по всей форме лицензией,
боксерским рингом и дежурящим в зале медиком в золоченых очках не шел ни в
какое сравнение с подвальной империей Адреналина, где никто ничего не
гарантировал, кроме анонимности, и где кровь нисколько не напоминала
кетчуп, а выплюнутые зубы никто не торопился вставлять. Бледная поганка,
выросшая на трупе организованного покойным Адреналином клуба, показалась
Юрию совершенно никчемной, не заслуживающей даже того, чтобы ее растоптали.
Это было просто доходное предприятие вроде казино или публичного
дома - грязное, конечно, но в существование чистого бизнеса Юрий Филатов
перестал верить уже давно.
Вернувшись в тот вечер домой, Юрий надрался - крепко, по-настоящему. В
краткий миг просветления, наступающий порой у мертвецки пьяного человека за
мгновение до того, как он упадет лицом в тарелку, Юрий вдруг понял: да,
черт подери, вся беда именно в том, что ему давно хочется кого-нибудь
растоптать. Хочется просто потому, что ничему другому он не обучен. Любой
нормальный человек на его месте, имея деньги, сразу вложил бы их в
какой-нибудь бизнес и жил бы себе припеваючи, в равной мере получая от
жизни и радости, и неприятности. С капиталом в полтора миллиона долларов
можно было начать настоящее, большое дело, но в бизнес Юрия Филатова