"Андрей Воронин. Я вернусь...("Инкассатор" #5)" - читать интересную книгу автора

самолета, как это бывает обычно на более крупных воздушных судах, она не
могла - сделать это не позволяли размеры гидроплана. Стюардесса излучала
ослепительную улыбку, впечатление от которой несколько смазывалось резким
контрастом с усталым и равнодушным взглядом. Раз в неделю доставлять
любителей экзотики с побережья на остров в норовящем рассыпаться прямо в
воздухе бренчащем летающем гробу - не самый лучший способ зарабатывать
деньги. Что же до экзотики, которой здесь, на острове, и в самом деле было
сколько угодно, то стюардесса была сыта ею по горло.
Вслед за стюардессой, осторожно ступая по шаткому трапу, на причал по
одному перебрались пассажиры. Их было пятеро: две семейные пары, в которых
можно было узнать американцев, и одинокий мужчина лет тридцати пяти -
сорока. Одна из американок - толстая, рыхлая и белая, словно вылепленная из
простокваши, - громко, на весь причал, жаловалась на тошноту. Вид у нее и в
самом деле был не ахти, а в ближайшее время обещал стать еще хуже:
тропическое солнце не щадит людей с изнеженной белой кожей. Муж толстухи,
больше похожий на ее единоутробного брата, сверкая поляроидными стеклами
очков, бережно поддерживал ее под локоток и бормотал что-то успокаивающее.
Очевидно, идея приехать сюда принадлежала ему, и он начал пожинать горькие
плоды собственной настойчивости.
Стюардесса проводила их дежурной улыбкой, воздержавшись от положенных,
в общем-то, в подобных случаях извинений за причиненные неудобства.
Во-первых, никаких особых неудобств толстуха в полете не испытала - погода
стояла отменная, и гидроплан ни чуточки не болтало. Не нужно было объедаться
гамбургерами в аэропорту, вот и не было бы проблем... А во-вторых,
стюардесса вовсе не хотела вызывать огонь на себя, встревая со своими
извинениями, которые все равно никому не нужны. Поэтому она лишь лучезарно
улыбнулась, помогая толстухе и ее мужу перебраться с трапа на причал, и тут
же отвернулась, снова включив улыбку навстречу следующей паре туристов.
Эти были вылеплены из другого теста - оба поджарые, спортивные, явно
проводящие массу времени в тренажерных залах и соляриях. На холеном,
лишенном возраста лице женщины застыло брезгливое выражение, адресованное
толстухе. В ушах и на шее у нее покачивались, сверкая острыми сине-белыми
искрами, маленькие бриллианты, и даже здесь, в тропиках, она была на
высоченных каблуках. Ее черноволосый голубоглазый спутник напоминал мужчину
с обложки модного журнала и даже одет был как манекенщик, рекламирующий
летний гарнитур для отдыха в тропиках. Он смотрел по сторонам со
снисходительным любопытством, принимая экзотику здешних мест как нечто само
собой разумеющееся, предусмотренное контрактом, включенное в счет и заранее
оплаченное, что, кстати, целиком соответствовало истинному положению вещей.
В отличие от первой пары, напоминавшей чету фермеров из какой-нибудь Айовы,
эти двое были похожи на преуспевающих ньюйоркцев. Впрочем, и тех и других
здесь ждали одни и те же развлечения: рыбалка, купание, выпивка под навесом
из пальмовых листьев, обильная еда и устраиваемые специально для туристов
ночные танцевальные шоу при свете смоляных факелов.
Последним на причал сошел одинокий турист, всю дорогу вызывавший у
стюардессы повышенный интерес, который она умело скрывала. Менее всего этот
человек походил на туриста; по мнению стюардессы, которая родилась и выросла
на соседнем острове, ему вообще нечего было здесь делать. Он был широкоплеч,
мускулист и крепок, но мускулатура эта росла явно не в тренажерном зале.
Даже загар у него был какой-то не такой: он имел красноватый, кирпичный