"Дмитрий Воронин. Гавань Семи Ветров" - читать интересную книгу автора

последовательно, где герою приходится исполнять дурацкие, придуманные
разработчиком задания? Такое впечатление, что его старательно ведут куда-то,
к какой-то цели, известной, как и в игре, только создателю да самому игроку.
А он, пешка, нарисованный персонаж, не имеет свободы воли и вынужден просто
подчиняться тому, кто жмет на кнопки.
Это было неприятно. Еще там, дома, он привык играть по чужим правилам,
подчиняясь приказам начальства, - иногда не зная истинной цели тех или иных
распоряжений. Тогда это казалось вполне правильным - каждый винтик в
огромной машине принимает посильное участие в общем процессе в меру своих
возможностей. И не дело винтика знать, зачем вращается агрегат в целом.
Тогда это казалось приемлемым...
А попав в этот мир, Денис почему-то решил, что оказался в сказке.
Подвиги, приключения, прекрасные женщины - и, главное, полная свобода воли.
Делай что хочешь - спасай мир, сражайся, уйди на покой. Все в твоих руках,
все зависит от тебя. И никаких начальников, никаких ценных указаний и
руководящих инструкций.
И некоторое время он пребывал в спасительном заблуждении, считая, что
все происходящее подчиняется его воле. Но в последние дни он опять
почувствовал, что кто-то направляет его действия. И Жаров не без оснований
предполагал, что этот кто-то - Оракул. Это древнее создание, претендующее на
осведомленность во всех мыслимых делах, упрямо навязывало ему свою волю.
Во всяком случае, так казалось на первый взгляд.


Глава 3

НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ ВСТРЕЧИ

А чтобы изготовить зелье, возьми одну меру листьев огневки, да не тех,
что темного цвета стали, ибо силу уже те листья утратили и для зелья годны
быть не могут. А и если младые листья возьмешь, какие детской ладони меньше,
то и тогда должного зелья сотворить не сумеешь, ибо сила в огневке не сразу
нарождается. А к одной мере листьев, что для зелья потребны и пригодны,
возьми тако же зимнего корня две малые меры, да воска пчелиного одну малую
меру, да ягоды волчевики десять и две. Листья истолки да с остальным смешай,
и варить надо на малом огне с полудня до первых звезд. А пока варишь, ложкою
в посуде шерудить непрерывно надобно, дабы в комки не сбилось зелье. Да
ложку не деревянную потребно, а железную али из стекла.
А пока варишь зелье, лицо шарфом замотай али тканью какой, да чтобы
мокрая была, а как высохнет, снова водой смочи. А забудешь про то, тако же и
сам с жизнью прощайся, ибо сила огневки не в одном лишь зелье, а и в духе
его, коий под жаром огня свободы жаждет и из посуды той повсюду лезет. А и
не забудешь про шарф мокрый, все одно болеть будешь и вывертом, и горячкою,
и плачем, и болезнь та седмицею али двумя пройдет. А зелье ранее, чем другим
годом, делать и не думай, ибо убиет тебя сила огневки тако же верно, как и
со стрелы травленой.
А как сделаешь зелье, остыть ему позволь, но чтобы хладом не
обернулось, а ровно столько, сколько надобно. А как станет зелье густым да
вязким, то и стрелы да другое какое оружье мазать в нем пора пришла. Да
ежели мастер полер на оружие навел, так оно не сгодится для зелья, а возьми