"Дмитрий Воронин. Синее Пламя" - читать интересную книгу автора

смотрителя поднесла путникам кувшин вина и блюдо, наполненное крошечными, на
один укус, булочками-гостинцами, сладкими, медовыми. Камингс Барт, кряхтя,
выбрался из кареты, небрежным жестом стряхнул пыль с роскошной, хотя и
порядком помятой мантии, и первым отведал гостевого угощения. Чуть
скривился - видимо, вино было не из лучших... вернее, оно наверняка было
лучшим из того, чем располагали подвалы смотрителя, но Барт, который всем
судам на свете предпочел бы кресло, плед, камин и бутылочку шедлийского
красного двадцатилетней выдержки, искренне считал, что любой уважающий себя
чиновник обязан иметь в запасе хоть немного изысканных напитков. Хотя бы для
особо значимых гостей. Несомненно, в этот самый момент местный смотритель в
немалой степени упал в его глазах.
Вслед за Бартом и остальные отдали должное традиционному угощению.
Впереди был суд - и не дело приступать к нему после сытной трапезы. Вот
позже, когда приговор будет вынесен и приведен в исполнение, тогда повара
смотрителя продемонстрируют свои способности. Впрочем, судя по все еще
кислому выражению лица Камингса Барта, в способности поваров он тоже не
верил. Надкусив немного липкую булочку-гостинец, Шенк пришел к подобному же
выводу. Приторно-сладкое, плохо поднявшееся тесто - в дешевых придорожных
гостиницах и то сделают лучше.
- Приступим к делу. - Нетерпеливым жестом Барт оборвал велеречивые
приветствия смотрителя. Тот, разумеется, поспешил представиться, но его имя
инквизитор знал и так, а Шенк пропустил мимо ушей. А длинные излияния на
тему "как же мы все счастливы, что столь выдающийся человек оказал нам
честь" наскучили инквизитору много лет назад. - Где будет проходить
заседание суда?
- В храме Святой Сиксты, господин инквизитор, - раболепно склонился в
поклоне Смотритель.
- Веди, - бросил инквизитор и, махнув своим спутникам, приказал им
следовать за собой.
Вообще говоря, инквизитор Камингс Барт был личностью весьма
впечатляющей. Седой старик, высокий, статный - как будто годы, выбелив
волосы, не смогли согнуть его спину. Говорят, в юности он неплохо владел
оружием и однажды вышел живым из настоящей бойни, отделавшись лишь легкой
хромотой на всю оставшуюся жизнь. Одни, прежде всего те, у кого совесть была
нечиста, его смертельно боялись. Другие - уважали... а кое-кто считал давно
выжившим из ума стариком, которому пора бы уж и на покой, мемуары писать да
на солнышке греться. Ему было уже за семьдесят, иные в эти годы превращались
в настоящую развалину, но Барт все еще сохранял и силу духа, и - насколько
это было возможно - крепость тела. Что же касается дела, которым он
занимался всю свою жизнь, - старик досконально знал все законы, все
прецеденты и никогда не отступал от них, повинуясь влиянию момента или звону
золота. Если факты свидетельствовали против обвиняемого - тому ничто не
могло помочь. Ни слезы родственников, ни покаяние... ни даже позиция,
занятая темпларом.
Красноглазый знал Барта уже много лет, а потому воспринимал все
сомнения и метания своего молодого спутника с легкой иронией. Если в
действиях ведьмы нет состава преступления, то защита темплара ей и не
понадобится, если же использование запретного колдовства будет доказано...
тогда даже вмешательство всех темпларов Ордена не поможет изменить вердикт.
Но мальчику нужно привыкать к реальной жизни, привыкать к тому, что не все и