"Рома Воронежский. По дороге в булочную (Сборник юмористических рассказов)" - читать интересную книгу автора

- Сарделька, - улыбнулась Таня, - это такая кишка, куда пихают всякую
всячину, а потом это варят или пекут в костре, поют песни и целуются.
- А что такое "кишка"? - спрашивает Саша.
- Кишка, - отвечает Таня, - это такое насекомое, которое заводится в
организме, и иногда очень болит.
- А что такое "костер"? - задает вопрос Саша.
- Костер, - говорит Таня, - это огонь, произрастающий из ящиков от
апельсинов. В огонь можно смотреть вечно, как в мои глаза. Огонь горит и
доказывает этим вечность и любовь. Огонь говорит нам, что есть на свете то,
ради чего стоит ездить на велосипеде и писать стихи. Воровать яблоки и
торговать цветами. Смотреть на часы и вертеть головой. Читать книги и
гладить рубашку. Вот что такое огонь.
И тут Саша сдается и говорит:
- Ну хорошо, Таня. Пусть будет так. Я буду вечно смотреть в твои глаза.
Я буду хрустеть сарделькой, когда ты сидишь напротив плиты и обижаешься. А
когда плита треснет, и звон деревьев будет владеть миром, я обниму тебя, и
мы уйдем туда, где горит огонь, горит огонь и горит огонь.


ПОДХОД С ЛЮБОВЬЮ

А самогончик хлебчиком как зонтиком прикрытый. А огурчик-то
зелененький, словно травка весною. А селедочка-то ляжет себе на столик, да
лежит тихонько. А ты в стопочку-то самогончик льешь так бережно, будто
любимый фикус поливаешь. А потом губки платочком обмахнешь, да и проглотишь
самогончик, возьмешь селедочку за хвостик нежно, она тебе в ответ "пи-пи",
отбросишь эту мышь случайно подвернувшуюся, возьмешь селедочку, поднесешь к
губкам, а с нее лучок сыпется, будто листья с завядшего лютика. И закусишь.
И тут-то зубики из тебя и повыпадают. "Фто тафое флуфилофь?" Да ничего, все
в порядке, спи, милый, зубки у тебя все равно молочные были, ко второму
классу отрастут.


ПОРОЛОН

Мираж, дым, фикция. Дым, фикция и мираж. Я встаю с кровати, это фикция.
Нет никакой кровати. Целую щечку рядом. Это мираж. Нет рядом никакой щечки.
А затем одеваюсь. Но это все не на самом деле. Это все дым. Нет никакой
одежды. Я иду на кухню. Это фикция. Меня нет, я не существую. Я - моя тень.
Я вхожу в мираж кухни. Посуда блестит, и горит газ. Это чепуха. Нет посуды,
только блестки от нее мелькают в дыму. И газ не горит на самом деле. Это
пламя сделано из разноцветного поролона. Мелкий грязный кризис залезает мне
в горло. Меня тошнит обрывками поролоновых грибов и булавками. Вчера мы ели
поролоновые пироги из грибов с булавками. Я случайно смахнул со стола
поролоновое блюдо. Оно мягко шлепнулось на поролоновый пол. Поролоновая
собака, сидящая рядом, стала жадно глотать пироги. Я ее двинул поролоновым
носком в поролоновое рыло. Она упруго отскочила от ноги. Мои домашние
закричали на меня, что я, мол, могу, если мне не нравится поролоновый пес,
собирать свои поролоновые вещи и мотать отсюда. Но это ничего. Они всегда
так кричат, когда напьются чая из поролоновых листьев. Я их даже слушать не