"Любовь Федоровна Воронкова. Сад под облаками " - читать интересную книгу автора - А мне, думаешь, не надоело? Думаешь, я не ишак?
- Давай уйдём куда-нибудь, - сказал Юсуф. Алимджан сразу поднялся. - Давай. - Только ты умойся, - сказал Юсуф, - а то весь в золе. Алимджан побежал к крану, поплескал в лицо водой, утёрся полотенцем, которое висело тут же, на гвоздике. На полотенце остались серые пятна, - сразу видно, что это Алимджан умылся. - Пойдём. Они вышли на улицу, захлопнули калитку. - Куда? На канал? - Нет, - сказал Алимджан, - мы пойдём на гору. Вон в тот сад, который на горе. Юсуф согласился. И они дружно зашагали по дороге в гору. Казалось, что сад на горе не так уж и далеко. Но идут, идут, а сад всё не приближается. Уже и кишлака не видно совсем, одни жёлтые каменистые склоны поднимались кругом, бугры, горные вершины. А дорога уходила всё дальше, всё выше. Стало жарко. Захотелось пить. Ноги еле двигались. То Юсуф вздохнёт, то Алимджан вздохнёт. А сад всё так же далеко, под самым небом. Вдруг на дороге за поворотом загудела машина. Юсуф и Алимджан остановились. Из-за горы вышел большой грузовик, гружённый хлопком. Хлопок лежал в высоком кузове, как огромный снеговой сугроб. Машина прошла было мимо, но тут же замедлила ход и остановилась. Шофёр высунулся из кабины, и Алимджан сразу закричал: Отец вёз хлопок на хирман. Хирман - это место, куда со всех колхозов привозят хлопок. - Почему вы здесь оказались, ребята? - спросил отец. - Мы в сад идём, - ответил Алимджан. - Вон на гору. - Ах, неразумные вы головы! - сказал отец. - Да ведь туда и до ночи не дойдёшь. Ну-ка, влезайте в кабину. Алимджан, а за ним Юсуф уселись в кабину и поехали. Вот-то весело им было! Сколько раз Алимджан просил отца взять его с собой на хирман, так отец не хотел. А сегодня Алимджан и не собирался ехать, так отец сам позвал! Следом за отцовой машиной шли и другие машины, гружённые хлопком. Жёлтая пыль взвивалась из-под колёс. Так и ехали будто в тумане. Потом машины вышли на асфальтовое шоссе, и пыль сразу отстала. Вот и хирман - большая площадь. На хирмане возвышались огромные кучи хлопка, такие высокие, что наверх ни за что не взобраться. Эти белые горы назывались бунтами. Отец высадил ребят, а сам подъехал к бунту, свалил хлопок. А отсюда на транспортёре хлопок пополз на верх бунта. - Вот здорово! - сказал Алимджан. - Да-а... - согласился и Юсуф. Отец скоро управился. Ребята снова уселись к нему в кабину, и машина помчалась обратно. Но поехали они не в кишлак, а свернули в долину. - Слезайте, - сказал отец, - отсюда до дома недалеко. Алимджан и Юсуф слезли. Но домой не пошли. Здесь плантация была ещё больше, чем у них, возле кишлака. Коричневые кустики были густо покрыты белыми хлопьями, будто их снегом занесло. А народа не видно было. |
|
|