"Любовь Федоровна Воронкова. Алтайская повесть " - читать интересную книгу автора

- Вот и надо Анатолю Яковличу сказать, раз она боится! - подхватил
Алеша. - Сразу и забудет, как списывать!
- Ну, я не буду заступаться за Чечек, - сказал Костя. - Но вот я
недавно читал в "Комсомольской правде" такую историю. Городские пионеры
приехали в колхоз помогать на прополке. И вот один пионер сразу всех
обогнал. Ну, все его хвалят. "Вот, говорят, молодец!" А самый близкий друг
этого пионера молчит. Почему же он молчит? А потому, что он увидел, как
этот пионер не с корнями сорняки выдергивал, а только сверху срывал. А
корни потом землей присыпал, чтобы незаметно было. Ну что - честно ли
поступил тот пионер? Нет, нечестно! И даже преступно. И что же сделал тот
друг? Побежал он жаловаться вожатому? Или протрубил он про это на весь
отряд? Нет. Вечером он поговорил с тем пионером по душам. И тот все понял
и еще крепче полюбил своего друга.
Костя замолчал. И молчание не сразу нарушилось в классе; только
слышно было, как позванивает за окном серебряная капель.
- Ребята, а может, и мы сделаем как-нибудь так же? - сказала
Настенька. - Поговорим с ней, объясним...
- Давайте, давайте! - закричали девочки в один голос: и Мая, и
Эркелей, и Лида Королькова. - Зачем сразу учителю? Что мы, сами не
можем!..
- Я тоже поговорю с ней, - пообещал Костя. - Она ведь не пионерка, ее
же еще воспитывать надо. И мы все это делать обязаны.
- Да, кстати сказать, Анатоля Яковлича еще и дома нет, - с чуть
заметной лукавинкой улыбнулся Андрей Колосков, - он еще из Горно-Алтайска
не вернулся.
Все звено весело согласилось с Костей и Настенькой. Только Алеша
пожал плечами.
- А я что - разве против? - сказал он. - Пожалуйста! Но вот если бы
Анатолий Яковлич с ней поговорил, то сразу и воспитал бы!
Девочки тут же побежали искать Чечек.
- Наверно, она уже в интернате.
- Может, сидит да плачет!
- Ой, лучше бы я никому про это сочинение не говорила!
- А как же не говорить? Не говорить - нечестно. Да и все равно Марфа
Петровна узнала бы!
- Девочки, а может, она у Кандыковых? Костина мать, Евдокия Ивановна,
ее очень любит!..
Костя лучше знал, где искать Чечек. По хрустящей, подтаявшей тропинке
он прошел через сад, где старые березы и черемухи позванивали тонкими
обледенелыми ветками. По этой тропочке школьные технички ходят за водой к
Гремучему. Бурный ручей, бегущий с гор, никогда не замерзающий, шумел и
сверкал среди молчаливых берегов. На высоком берегу ручья, на поваленном
бурей дереве, сидела Чечек. Костя издали увидел ее шапочку с малиновой
кисточкой. Она сидела, съежившись, в своем овчинном полушубке и, насупив
тонкие брови, глядела на дальние, голубеющие в небе вершины.
"Как снегирь сидит", - усмехнулся Костя.
Чечек вдруг запела, и Костя остановился. Шумел и бурлил Гремучий,
где-то на Чейнеш-Кая звенели ручейки.
Тоненький голосок Чечек тоже звенел, как ручеек из-под снега: