"Сергей Воронин. Две жизни" - читать интересную книгу автора

бежит рядом с поездом.
- Буран! Закройте окна! - кричит проводник.
Быстро, за какую-нибудь минуту, небо затянулось черной тучей, и вот уже
ничего не видно. Густая, непробиваемая пыль серой полосой движется за окном.
- Монголией пахнет, - говорит Зырянов, - каких-нибудь двадцать
километров до границы.
А поезд идет и идет. Проехали Улан-Удэ, а буран все сильнее. Скучно. В
окно глядеть не на что. Читать не хочется. Остается одно: забраться на свою
полку и спать.
- Искали хохлы-переселенцы деревню в этих краях, - слышу я голос
Зырянова. - Нашли. Стали гадать: "Чи та? Чи не та?" Оказалось, та. Отсюда и
пошло названье - Чита.
- Чи-та, - раздельно повторяет Соснин и гогочет. Видимо, эта старая
история ему в диковину. - У нас тоже деревня есть, называется Ольховка.
Ольхи много, потому и прозвали так.
Неожиданно раздается звонкий смех Таси.
- ЗдоМГрово, да? - спрашивает ее Соснин. - Го-го-го-го-го! Я таких
историй сам знаю много.
Тут уж мы начинаем смеяться все. Смеемся до слез. С нами вместе хохочет
и Соснин.
- Я веселый, - говорит он, - могу покойника расшевелить.
Го-го-го-го-го!
А поезд идет и идет. Как петляет дорога! Она тянется среди сопок.
Метрах в ста от нас извивается еще один путь. Неужели мы поедем по нему? Да,
да, вот уже паровоз сворачивает в ту сторону, выгибаются вагоны. Я вижу весь
состав. Паровоз вовсю намахивает лоснящимися локтями. Проходит какое-то
время, и невдалеке появляется тот путь, по которому мы недавно ехали.
- Эсовое вписывание, - говорит Зырянов.
- Эсовое, - хохочет Соснин.
- Да, похоже на латинское "эс".
- Латинское. Знаю. Это значит, приехал из учения сын к отцу. Вот отец и
спрашивает его: "Чему научился?" А сын отвечает: "Латыни". Ну, отец велит:
"Потолкуй". Сын говорит: "Пожалуйста, папаша. Видишь ложку?" Отец говорит:
"Вижу". - "Так по латыни она будет называться ложкус". - "Хорошо, - говорит
отец, - а как же будет печка?" - "Печкус", - отвечает сын. - Соснин гулко
загоготал. - Здорово? - И замолчал.
- Это все? - спросила Тася.
- Ага, - удовлетворенно ответил Соснин.
- Да нет, позвольте, есть же конец, - вмешался Зырянов.
- Ну! - удивился Соснин.
- Конец таков. Отец спрашивает: "А как называются вилы?" Сын отвечает:
"Вилкус". - "А навоз?" - "Навозикус". - "Так вот, - говорит отец, - бери
вилкус и отправляйся возить навозикус".
- Го-го-го-го-го! Навозикус! А я всем рассказываю без конца. И ничего,
го-го-го-го-го, смеются!
В окна заглянули пихты, но, испугавшись нашего смеха, отскочили назад.
Поезд, как время, что бы ни случилось в вагоне, идет и идет. Проехали
станцию Мих.-Чесноковскую. Неподалеку от вокзала - Зея. Отлогие, равнинные
берега. Вода цвета неба, а небо как глина. Все это быстро мелькает,
исчезает, появляется, прячется. За Зеей простирается степь, голая, без