"Арсений Васильевич Ворожейкин. Над Курской дугой ("Истребители" #2) " - читать интересную книгу автора

важность командирской учебы, без полетов она надоела. Хотелось в воздух.
Летчики то и дело поглядывали в небо: по погоде, как по расписанию, идет
жизнь в авиации. Погода определяет настроение людей, их мысли и чувства. Она
пока главный дирижер в нашем летном оркестре.
И вот наконец небо прояснилось. Солнце щедро залило землю, все засияло
яркими красками, зацвело. И, как водится на юге, хорошая погода установилась
надолго.
Сегодня у нас необычные полеты. На старте будет командующий
Военно-воздушными силами Закавказского военного округа дважды Герой
Советского Союза генерал-лейтенант авиации С. П. Денисов, Наша эскадрилья за
год в Закавказье хорошо освоила ночные полеты. Почти все летчики с боевым
опытом - воевали на Халхин-Голе и Карельском перешейке. Народ опытный,
зрелый. Кое-кого надо повышать по службе. Командующему это все известно.
Чтобы не ошибиться в назначении, генерал решил еще раз побывать у нас на
полетах.
Пятнадцать серебристых машин И-153 ("чайки") крыло в крыло вытянулись в
одну линию. Перед ними - строй из пятнадцати летчиков, слушающих последние
указания командира эскадрильи капитана К. Д. Кочеткова.
С Константином Дмитриевичем я познакомился еще в Монголии. После
разгрома японских захватчиков нашу разведывательную часть расформировали, а
меня назначили комиссаром эскадрильи, которой он командовал. С тех пор и
работаем вместе. Обычно спокойный, уравновешенный, он сейчас волнуется.
Чистое, моложавое лицо в возбужденном румянце. В мягком голосе слышны
хрипловатые нотки. Смелый летчик, душевный человек, он почему-то тушуется
перед старшими командирами.
Видно, не каждый может выглядеть перед начальником таким, каков есть на
самом деле.
Комэска повернулся в сторону штаба полка. Оттуда, из-за белого
двухэтажного дома, должен появиться командующий. Но его пока нет. Константин
Дмитриевич, видно, довольный этим, улыбается:
- Задерживается начальство. Наверно, явится, когда начнем ночные
полеты. - И, прежде чем распустить летчиков, еще раз окинул взглядом
горизонт: не портится ли погода? Небо чистое, будто только что вымыто.
Весенние теплые сумерки медленно опускались на землю. Аэродром, словно
бледно-розовой изгородью, окружили цветущие сады. За ними вдали - зубчатый
горный горизонт, прозрачный от края до края. Только там, где раскинулся
завод "Каучук", в небо поднимался черный дымок.
- Это ничего, летать не помешает, - заметил Кочетков и взглянул на
меня: - Как, комиссар, начнем?
Константин Дмитриевич, несмотря на то что уже были введены заместители
командиров по политической части, называл меня по-прежнему. Сейчас он вряд
ли нуждался в моем согласии, просто хотел убедиться, не опрометчиво ли
начинать полеты без командующего.
- Разрешение уже дано...
- Так-то это так... - словно про себя сказал Кочетков, и задумался. Его
небольшая фигура, выражавшая нерешительность, показалась мне еще меньше.
Потом он опять повернулся в сторону штаба полка, где по-прежнему никого не
было, и подал команду:
- По самолетам!
Одна за другой машины отрываются от земли, устремляясь в безоблачную