"Арсений Васильевич Ворожейкин. Под нами Берлин ("Истребители" #4) " - читать интересную книгу автора

второй - и как дал по мне! Аж мотор захлебнулся.
- Прозевали.
- Да-а, - сокрушался Сачков. - И надо же...
Можно только удивляться, что нас разом подбили. Оба видели друг у друга
сзади истребители противника и могли бы взаимно защититься, а вот не сумели.
Очевидно, и рефлексы при некоторых обстоятельствах имеют инерцию и способны
опаздывать.
- А как с остальными? - спросил я.
- От Кустова уже пришла телеграмма: плюхнулся где-то на передовой,
машина разбита, а сам - ни царапины. Остальные все возвратились.
- И невредимы?
- Да, только у Тимонова несколько пробоин от "юнкерсов". Но это ерунда:
на час работы технику.
- Значит, бой провели неплохо.
- Безусловно, - подтвердил Сачков.
Миша смеется. Глядя на него, я тоже улыбаюсь. Мы понимаем, что значит
наше веселье. Смех - лучшая разрядка.
Техники, окружив раненый самолет, осматривают пробоины. Мое внимание
привлекли три отверстия от бронебойных снарядов в кабине. Сачков садится в
машину, и мы с-ним исследуем, как же эти снаряды могли миновать меня? Они
прорезали кабину прямо, где я сидел. Один из них просто должен был
продырявить мне голову. Становится жутко. Я чувствую, как спазма сдавливает
грудь, утяжеляя дыхание. Чувство страха только теперь, на земле, когда
опасность миновала, охватило меня.
Сачков, видимо решив убедиться, что моя голова невредима, внимательно
осмотрел ее и показал на правую бровь:
- Во где снаряд прошел! Даже подпалил.
Машинально ощупываю бровь. Пальцы чувствуют следы смерти. Еще бы
несколько миллиметров, стоило бы чуть податься вперед - и все!
Мища уловил мое настроение:
- Мой самолет тоже порядочно продырявили.
От. сочувствия товарища на душе становится легче. И я, махнув рукой на
пережитое, зашагал в эскадрилью.
Собрались летчики. Итог боя: девять вражеских самолетов уничтожены и
три подбиты. Успех объясняем правильными тактическими приемами, особенно
умелым использованием виражей. Никто ни словом не обмолвился о главном -
боевой спайке. Дружба для нас стала такой же потребностью, как воздух.
Поэтому среди нас нет слабых. Совместная борьба делает всех сильными.
В бою особенно отличился Тимонов. Командир полка крепко пожал ему руку.
- На средних высотах "як" - хозяин, здесь грех не бить фашистов, -
словно оправдываясь, сказал он. - Если бы на него поставить высотный мотор,
как на "лавочкиных", то он не уступал бы "фоккеру" и на шести-восьми
километрах. И наш "як" был бы королем воздуха.
- Тогда он прогадал бы в скорости на малых и средних высотах, - заметил
я. - А ведь почти все бои идут на этих высотах.
- Может быть, - согласился Тимонов. - Но почему тогда мы не
взаимодействуем с "Лавочкиными"? Как было бы хорошо - они на самой
верхотуре, а мы ниже. Тогда "мессерам" и "фоккерам" нигде бы не было жизни.
- Сегодня вот должны были взаимодействовать, но что-то не получилось:
"лавочкины" не пришли.