"Арсений Васильевич Ворожейкин. Под нами Берлин ("Истребители" #4) " - читать интересную книгу автора

должны учиться. Так нас учит партия.
Незнакомый капитан с уважением посмотрел на Тимонова :
- Правильно.
Внимание привлекла восьмерка "яков", спокойным, красивым строем
возвращающаяся с задания.
- По всему видно - боя не было, - заключил Василяка, глядя в небо.
После обеда командир полка отозвал меня в сторону:
- Помнишь, когда был сбит Тимонов и четыре дня лечился у танкистов? -
спросил Василяка. - Так вот, теперь этот капитан интересуется: так ли это.
Не был ли Тимонов у немцев, да скрыл...
- Не верить Тимохе? Да это просто уму не постижимо! - Я не мог сдержать
гнева.
- Что поделаешь, Тимонов ведь никакой бумажки не привез, что находился
у танкистов. Даже номер части не запомнил. Но ничего страшного нет.
Капитан - парень неплохой. Он, кажется, разобрался, что тут произошло
недоразумение. Но все-таки в удобный момент, ты поговори с Тимохой, не
помешает. Он к тебе всех ближе.
- Хорошо, - пообещал я и хотел было идти в эскадрилью, но Василяка
задержал.
- Еще дело есть. - В голосе командира чувствовалась какая-то
нерешительность, робость и даже раздражительность. Он не смог скрыть, что
это "дело", о котором собирается говорить, не по душе ему. Какая-то еще
неприятность, подумал я, настораживаясь.
- Хочу посоветовать тебе, - вкрадчиво и тихо начал он, - поосторожней
говори, что "як" на больших высотах уступает фашистским истребителям, а то
могут обвинить в восхвалении техники врага.
Я только сейчас понял, почему Василяка нам сделал замечание при разборе
и не вытерпел:
- Так это же каждый летчик должен знать назубок. Наш ЯК-7Б на больших
высотах уступает в скорости "фоккеру" и "мессершмитту" Ге-2. На основе этих
данных мы строим свою тактику.
- Тише! - перебил меня командир. - Согласен, Ты слыхал про
летчика-испытателя Фролова? Мы с ним воевали на Калининском фронте в третьей
воздушной армии.
Я знал, что Виктор. Иванович Фролов как летчик-испытатель летал на
многих иностранных самолетах, в том числе и на немецком истребителе
"мессершмитте". В начале войны ушел на фронт. Воевал мастерски.
- Так вот, - продолжал Василяка, - его за шкирку взяли и посадили
только за то, что он летчикам рассказал данные "мессершмитта" и сравнил его
с ЛаГГ-3, на котором тогда летала его эскадрилья. ЛаГГ - это же был утюг. И
конечно, Фролов рассказал о его слабых сторонах. Фролова обвинили в
преклонении перед фашистской техникой. Хорошо, что нашлись добрые люди. Но
все равно отсидел четыре месяца... Уразумел?
После трудного боя и сытного обеда летчики эскадрильи дремали на солнце
около моего "яка". У Тимонова, видимо, болела поврежденная поясница, и он
закутал ее самолетным чехлом. Осторожно, чтобы не помешать отдыху товарищей,
я лег с ними.
Беспокойные мысли не давали забыться. Поговорить с Тимоновым - не был
ли он у немцев, да скрыл - выше моих сил. Принять совет Василяки - значит
сомневаться не только в лучшем друге, но и в себе. Нет, пусть Тимоха ничего