"Арсений Васильевич Ворожейкин. Под нами Берлин ("Истребители" #4) " - читать интересную книгу автора

Герасимов вопросительно взглянул на командира полка.
- Это точно. Я сам слышал все команды, - подтвердил Василяка.
Комдив почесал затылок.
- Значит, в этой катавасии кто-то в чем-то не разобрался, - уже
спокойно начал было он, но откуда-то взявшаяся собака, нарушая все порядки
субординации, непочтительно подала голос. От неожиданности Герасимов
вздрогнул:
- А-а! На аэродроме псов развели! Может, думаете охотой заняться?
Пока полковник отчитывал майора, мы оделись. Комдив повернулся к нам и
удивился. Какую-то секунду стоял молча. Потом его хмурое лицо прояснилось, и
Николай Семенович примирительно рассмеялся:
- Вот это по-истребительски! Быстро сработали... Все в гимнастерках,
брюках. - Герасимов оценивающе осмотрел нас и показал рукой на машину: -
Садитесь, довезу до самолетов. Сейчас полетите.
- Тут напрямик две минуты пешком, а машиной в объезд дольше, - заметил
командир полка.
- Ну ладно, - согласился комдив и приказал: - Пускай и Сачков с
Выборновым идут в эскадрилью Ворожейкина.
Мы поняли, что предстоит ответственное задание, раз заранее решено, кто
полетит. Все подтянулись и приготовились слушать. Герасимов на ходу коротко
объяснил наземную обстановку..
На правом берегу Днепра, на одном из плацдармов, фашисты атакуют и
теснят наши войска. Авиация противника рвется к переправам. Нашему полку
поставлена задача: прикрыть только что наведенный мост через Днепр у деревни
Сухолучье.
Николай Семенович предупредил:
- Смотрите, не прозевайте... - и после небольшой паузы, то ли шутя, то
ли просто подчеркивая важность задачи, добавил: - Если, не дай бог, немцы
разбомбят мост - можете делать переворот у самой земли.
Переворот у земли? Значит, врезаться в землю?
- Эх, товарищ полковник, зачем же так-то... - медленно, с сожалением и
укором проговорил Тимонов.
Герасимов порывисто остановился и обвел нас напряженным внимательным
взглядом. На его открытом лице не было ни извинения, ни начальственной
строгости. Оно выражало досаду и недоумение. Мы прямо смотрели на комдива.
Он понял, что Тимонов высказал нашу общую обиду, но только спросил:
- Вы уяснили важность задачи?
Дело - важнее любых неосторожно сказанных слов. После дружного ответа
полковник, глядя на Тимонова, упрекнул:
- Гордость - вещь хорошая. Но лезть сейчас в амбицию из-за сказанной
мной глупости еще глупее, чем сказать глупость. Под горячую руку не всегда
подвертывается нужное слово.
Тимонов покраснел:
- Виноват, товарищ полковник.
- То-то! Соображать надо! Истребители должны все ловить на лету.
Герасимов по опыту знал: какие бы ценные указания летчики ни получали
от командира, как бы хорошо они ни изучили свое задание, перед вылетом
необходимо остаться одним и посоветоваться с глазу на глаз. Николай
Семенович взглянул на свои ручные часы.
- Сейчас 13.28. Через пятнадцать минут вылет, - и он обвел рукой