"Михаил Васильевич Ворскла. Письма в Снетин " - читать интересную книгу автора

лесостепной зоны Украины. В Полтавской области распространен по всей
территории, исключая густонаселенные районы окрестностей Полтавы и
Кременчуга, куда, впрочем, может заходить в суровые зимы. Имеет в длину от
100 до 140 см и достигает веса 70 кг. Несомненно, представляет наибольшую
опасность для крупного рогатого скота и птицы и в сравнении с другими
хищными породами - лисами, хорями и т.п. наносит значительный урон
сельскохозяйственному животноводству. В последние годы участились случаи
нападения на человека.

(3-е письмо)

Здравствуй, Виталик!
Прости, что оборвался на полуслове в прошлый раз и не попрощался,
объясню как-нибудь при встрече. Слава богу, что осенило меня еще дома надеть
вместо шерстяной вязаной шапки, меховую нутриевую, что привез отец из
России. Хоть и раздражает она недобрый глаз по всяким людным местам, но
бережет надежно голову и уши, а уши мне много ценней, они настроены на
высокие лады. Мороз такой, что внутренности стынут! Но что такое мороз,
когда солнце, серебро и перламутры на всем! Ты бы залюбовался. В Хороле я не
задерживался ни минуты, надеясь в один день совершить переход до Диканьки.
Но не вышло. Да и как пешеходу пробраться по зимним дорогам? Грузовики и
автобусы гладко накатали, но будто бы нарочно преследуют всякого, кто на их
пути, и норовят прогнать на обочину, где неминуемо ему утонуть в глубоком
снегу. О, Виталик, сколько я растерял на тех дорогах времени и сил, и
отчаялся уже придти в Диканьку засветло. В одном селе я наткнулся на шумную
свадьбу, вывалившуюся на мороз из светлого большого дома. Закружила она
меня, словно пестрая метель. Хватали под руки и тащили за стол, а я просил
всего лишь показать дорогу. Наливали и пили, и музыка звенела со всех
сторон. Всю ночь, казалось, мир вертелся верх тормашками. Один пожилой
человек вызволил меня и через тайную калитку увел к себе. Много было
разговоров, и очи мои захлебывались новыми картинами, но наконец я уткнулся
со зверской усталостью в лоскутные с чужим запахом подушки и уснул. Утром
простился с ним и обещал наведываться, и адрес записал. Зачем?
Пишу, между прочим, в каком-то попутном заводе, не то молочном, не то
сахарном. Ничего не разобрал на табличке. На почте ни одна ручка не пишет,
кроме этой, которую выпросил у бухгалтера. Будет смех, если не окажется у
них конверта.
Твой Андрей.

Ничего не писал Андрей про то, что провел ночь у чужих людей скверно;
задыхался, кашлял, часто вскакивал во сне, и одеяло камнями давило его. Ему
приснился огромный разбойный медведь в мохнатом рыжем треухе. С силою
колотил он его по спине и приговаривал, чтобы Андрей убирался восвояси.
Мордою был выкопанный кум Даниленко, что играет на свадьбах и поет тоненьким
тенорком, только усиков не хватало для полной схожести. Извините, дорогой
кум, таково было видение, я тут совершенно ни при чем.

(Рассказывал Василий Игнатович Шиш, покашливая в кулак)

У меня такой обычай, и я, должен вам сказать, никому поблажек не