"Вера и Марина Воробей. Бегущий в ночи (Романы для девочек) " - читать интересную книгу автора

- Нет. Но гораздо хуже было другое - Кахобер потряс в воздухе
указательным пальцем. О моей любви говорила вся школа. Я был просто в
отчаянии.
- Еще бы, - кивнула Лиза, а сама подумала:
"Дневник у него, это ясно".
- Но знаешь - грустно сказал Кахобер - это скоро прошло. Я рассуждал
так: я не сделал ничего плохого - наоборот: я люблю Софико и это доброе
чувство. Почему я должен стыдиться? Как ты думаешь, я был прав?
- Не знаю, - пожала плечами Лиза. - То есть нет. Наверное, это хорошо.
- Я тоже так считаю.
"Издевается, - думала Лиза. - Сказал бы сразу: "Дневник у меня"".
А Кахобер продолжал:
- Пока я со сломанными ногами лежал в больнице, я о многом думал, тем
более что времени у меня было достаточно. Я пытался понять, почему Софико
меня не остановила. И почему потом не пришла навестить. Я должен был
разобраться в своих чувствах. Понимаешь? И тогда я решил вести дневник. Так,
записывал разные мысли, даже стихи сочинял.
- Вы пишете стихи?
- Нет, теперь нет. Но дневник помог мне многое понять. Знаешь, почему
Софико не пришла меня навестить?
- Почему?
- Софико чувствовала себя виноватой. Она думала, я не захочу ее видеть.
Но я это не сразу понял. - Кахобер придвинул к себе стул и сел задом
наперед, обхватив спинку руками. - А что касается дневника, я веду его до
сих пор. Я бы не хотел, чтобы он оказался в чужих руках, я понимаю. Но и ты
меня пойми.
- Да, конечно, - согласилась Лиза, - я понимаю.
- Нет, ты не понимаешь. Юля не брала твой дневник.
- Можно спросить? - сказала Лиза и немного смутилась. - Конечно.
- Мой дневник у вас?
- Нет.
- Тогда почему вы так уверены, что это не Юля?
- Это исключено. - Кахобер наклонил голову набок и криво улыбнулся,
отчего его усы изменили положение, а глаза стали как щелки. - Просто она не
такой человек.
- Если честно, - сказала Лиза и покраснела, - я тоже об этом думала. Но
если она не брала, почему она не могла показать сумку? Я просто хотела
убедиться...
- Убедиться? - Кахобер Иванович снова поднял вверх указательный палец и
наклонил голову набок. - Никто не имеет права обыскивать другого человека,
даже если он тебе не нравится. Ты должна извиниться.
- Я попробую.
- Вот и хорошо, - обрадовался Кахобер. - И пожалуйста, не надо думать,
что, если ты не придешь на классное собрание, я об этом забуду.
Договорились?
Лиза кивнула.
От классных собраний у Лизы часто оставался на душе неприятный осадок:
видимо, предчувствовала, что однажды сама окажется под прицелом.
Кахобер долго ходил по классу, говорил и размахивал руками. У Лизы ком
стоял в горле, и в какой- то момент ей показалось, что она упадет в обморок.