"Зоя Ивановна Воскресенская. Сердце матери " - читать интересную книгу автора

- Саша, у меня валенки не снимаются, помоги... - жалобно просит
Маняша.
Саша наклонился, Маняша обхватила брата за шею и повисла на нем.
Володя расчесывает волосы перед зеркалом и искоса поглядывает на
брата. Не получается у него такая же прическа. У Володи волосы светлые, с
рыжинкой, и закручиваются в разные стороны, а у Саши шапка темных волос,
блестящих, чуть волнистых и послушных.
Маняша уже сидит у старшего брата на закорках, Оля потерлась щекой о
его плечо и произнесла свое привычное ласковое "мур-мур". Никому другому
Саша не позволил бы таких "телячьих нежностей", это можно только двум
младшим сестрам.
- Мыть руки - и за стол! - говорит Саша, осторожно опуская Маняшу на
пол, и бежит наверх положить на место портфель с книгами.
Последней приходит Аня.
И вот все за столом. Нет только Ильи Николаевича, он в разъезде по
губернии. Когда отца нет дома, его во всем заменяет Саша.
Зоркий глаз матери подметил, что старший сын чем-то взволнован. Вот
уже шестнадцатый год пошел ему, а мать не может вспомнить, чтобы он чем-то
огорчил ее. Он не любит ласкаться, как все другие ее дети, всегда ровен,
спокоен и послушен. Но покорным назвать его нельзя. "Я сам" - это были его
первые сознательные слова. "Я сам буду есть ложкой... сам справлюсь с
пуговицей... сам зашнурую ботинки... сам застелю постель... сам решу
трудную задачу. Я - сам". Однажды она увидела, как Саша - ему было тогда
три года - складывал из кубиков картинку. Пыхтел, мучился - не мог
подобрать кошке ногу. Мать долго следила за мальчиком и решила помочь ему:
взяла кубик, перевернула и поставила на место. У кошки появилась четвертая
лапа. А Саша вдруг обмяк, вскинул темные глаза на мать, и она прочла в них
упрек: она оборвала его пытливую мысль. "Я ведь хотел сам", - тихо сказал
он. И это был урок для молодой матери.
Саша отличался отменным здоровьем, был сильным мальчиком, но эта сила
таилась в нем, он словно стеснялся ее. С младшими был осторожен, никогда не
повышал голоса, но все дети его беспрекословно слушались. Даже Аня уступила
ему старшинство в семье, часто советовалась с ним, спрашивала его мнение.
Саша аккуратно ходил с отцом в церковь, знал наизусть все молитвы,
хотя постоянно старался понять их суть и как-то долго допрашивал отца, что
такое "иже еси на небеси". С третьего класса гимназии увлекся книгами по
физике, астрономии, в летней кухне стал заниматься химическими опытами. И
вот недавно, когда Илья Николаевич собирался в церковь, Саша подошел к отцу
и мягко, как только он умел, но решительно сказал: "Папа, я не пойду в
церковь". - "Ты чем-то занят, мой мальчик?" - спросил отец. "Нет", -
коротко ответил сын. И еще несколько раз отец звал его в церковь, и наконец
Саша сказал: "Я больше не буду ходить в церковь". Отец понял, что это не
каприз ребенка, а решение юноши, решение зрелое. "Ну что ж, неволить не
буду", - вздохнул он. Саша видел, что отец огорчен, но даже ради него,
любимого отца, он не мог поступиться собственными убеждениями.
Сегодня Саша чем-то обеспокоен, что-то упорно решает для себя, даже не
расслышал вопроса Володи - пойдет ли он завтра на каток. Обычно все дети
рассказывали, что произошло в гимназии. Так было и на этот раз. Только Саша
молчал.
После обеда Володя с Олей повели малышей наверх укладываться спать.