"Валерий Вотрин. Безоар" - читать интересную книгу автора

Мурин почувствовал его носом. С прошлого раза мусора даже поприбавилось,
хотя это мог быть и обман зрения - обстановка весьма располагала. Эти
величественные курганы были неотъемлемой частью комбината, поэтому Мурин
предположил, что руководство в тот раз имело в виду другую грязь, не эту.
Возможно, у руководства было какое-то свое специфическое определение
грязи, и ту, другую грязь убрали. Однако за этой грязью было не заметить,
убрали ли ту грязь или нет. Так или иначе, но Мурин ругался - про себя и
изредка вслух.
Они двигались вглубь двора, огибая грузовики. Для верности их приходилось
ощупывать руками. В темноте с ними сталкивались рабочие, перетаскивающие
туши. Когда это происходило, рабочие ругались, и Мурин громко им отвечал -
он был рад отвести душу. Яррет молчал - он воспринимал все как должное.
Ларисы не ощущалось.
Наконец подошли к входу в административный корпус. Здесь было посветлее,
так что можно было разглядеть, что у входа стоят три фигуры. У них были
одинаковые громадные животы и одинаковые, не вяжущиеся с этими
жизнерадостными животами темные скорбные лица. Они были неподвижны и одеты
в черное. Они выглядели хозяевами этого ущелья, и Мурин поклонился им.
Фигуры поклонились в ответ. Это были иранцы, поставщики по предполагаемому
проекту.
Внутри административного здания было тоже темно и холодно. Только на
втором этаже, куда они поднялись по лестнице, стало посветлее и потеплее.
Лариса уже ждала их здесь. Наверное, ей был ведом короткий путь через
двор. Они вошли в большую клеенчатую дверь с надписью: "Директор". В
огромном, жарко натопленном кабинете навстречу им поднялся маленький,
очень уродливый человек в дорогом, превосходно сшитом костюме. Человек
приветливо ухмылялся. Прежде чем здороваться с каждым из них, он привычным
движением проводил рукой по поле своего шикарного пиджака.
Человека звали Давлат и он был директором Фарзандского мясокомбината.


...Не то чтобы это были переговоры. Такое пышное обозначение,
характерное, кстати, для помпезного слога консультантовых меморандумов
(название не менее пышное для обычной докладной записки), как-то не
приставало обыденным встречам с заводским руководством в одинаковых до
затертости кабинетах, что в меморандумах именовалось "дискуссии с
менеджментом". Такие дискуссии обыкновенно порождали взрыв очередного
необузданного условиетворчества Яррета, его меморандумы от раза к разу
становились все более протяженными, сообразно с протяженностью дискуссий,
а пресловутый их слог - все более тяжеловесным, изобилующим изысканными
архаизмами. Иногда эти дискуссии с менеджментом, ход которых был более или
менее предсказуем, именовались даже "ассамблеями".
Так или иначе, но оканчивались эти ассамблеи всегда по-разному, и в этом
Мурин видел их главную изюминку. Раз или два он присутствовал на подобных
встречах. Особенно запомнилась ему та, что была в прошлый раз, после
которой сразу же поехали на объект. За кредитом обратилась фабрика по
изготовлению музыкальных инструментов в целях модернизации своего
существующего производства. Яррет был настроен положительно, с довольным
видом осматривался, показывал большой палец сонным рабочим, шутил, что для
достижения рентабельности нужно поставить на поток производство органов, и