"Валерий Вотрин. Сударь Хаос (рассказ)" - читать интересную книгу автора

небо сеет мелкий дождь на головы бегущим, ноги разъезжаются на мокрой
глине. Мертвое тело в стороне, над ним несколько склонившихся фигур. Те
лица, что видны, безобразны и, за редким исключением, отталкивающи. Фигуры
тех, чьи лица остаются невидимыми, отягощены и изменены массой несомых и
тащимых вещей, так что иной раз и не разберешь, где человек, а где тюк.
Здесь, пожалуй, стоит даже немного преувеличить, добавить где схематизма, а
где карикатурности. Лицо вон того и не лицо совсем, а набеленная маска с
черным ртом: так в нем даже больше человеческого. Нелепа и страшна бегущая
на первом плане старая женщина: ее волосы растрепались, лицо сведено
судорогой, глаза скошены, - она ищет что-то потерянное. Нелеп и смешон
человек на телеге: не понимая, что происходит вокруг, он застыл в позе
недоумения. Нелепо и грустно смотрится в толпе мятущихся, сталкивающихся,
движущихся серых фигур странное видение: бледное лицо молодой девушки, с
печалью взирающей на столпотворение. Пожалуй, это единственное осмысленное
лицо на картине. До нелепости зловещи очертания мертвого тела: это -
угольно-черная расплывчатая масса, все время остающаяся в тени. Виднеется
лишь рука, сжимающая что-то, что одна из фигур тщетно силится отобрать. И
над всем этим нависло одно слово - хаос. Это слово грозит с небес, висит
водяной пылью в воздухе,. Его выговаривают и не могут выговорить трясущиеся
губы, оно во взглядах бегущих, оно среди панической толпы, ставшее ее
костяком и волей бежать. По сути дела, это и есть бегство от хаоса.
Он бросил кисть в стакан. Из окна открывался мирный и пасторальный
пейзаж. Но на холст он не ложился.
Некоторое время назад громадные полчища людей внезапно снялись с места
и устремились на запад, ужаснувшись слухам о том, что на страну надвигается
хаос. Эти слухи возникли ниоткуда, хотя никто не смог бы с точностью
вообразить себе, что же такое хаос. Говорили, правда, что хаос надвигается
сплошной черной стеной, что за сутки он поглощает многие километры - леса и
поля, города и деревни. В мгновение ока дороги оказались запруженными.
Наводящая ужас черная стена гнала перед собой толпы обезумевших людей.
Скоро их увидел и Бонифас. Беженцы твердили всем и каждому, что им тоже
пора сниматься с места и бежать, пока не поздно, пока хаос не застиг и не
поглотил их. За первой волной последовала вторая и третья: эти выглядели
уже не такими безумными и что-то делали даже сознательно, например,
захватили с собой свое имущество. Но и они твердили, что видели нечто
страшное, черную зловещую стену, двигавшуюся за ними по пятам. Она была как
живая, пучилась и опадала, а если оказаться к ней поближе, то можно было
даже услышать доносящиеся из нее странные звуки: крики, лязги, завывания.
Это был Хаос, и Бонифас начал было уже всерьез подумывать об отъезде. Но
поток беженцев внезапно ослаб и прекратился. Последние уверяли, что Хаос
остановился в десяти километрах отсюда, а сами они бегут лишь из чувства
долга, чувства солидарности, потому, что другие уже убежали. Тогда соседи
Бонифаса пошли посмотреть на хаос. Вернувшись, они очень быстро собрали
свои вещи и уехали, говоря, что не могут жить рядом с таким ужасом и что у
них в конце концов дети. Опустели дома и других, которые тоже ходили
смотреть на хаос. И дорога на восток начала зарастать, потому что дети были
у всех и никто не хотел жить с ужасом бок о бок.
Бонифас как-то не придал этому всему особого значения. Дни они
проводили с Кондульмером в долгих беседах, а ночами он иногда спал, а чаще
рисовал, вернее, писал красками. Дописав картину, он брал ее и ставил в