"Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов. Плеск звездных морей" - читать интересную книгу автора

ции, а Рэй остался. И вот теперь его отец, Симон Тудор...
Поразительно!
И еще я вспомнил странные слова Рэя о том, что ктото не
понял его отца.
- Из-за этого случая и началась паника? - спросил я.
- Пойди к Баумгартену, он тебе расскажет.
Баумгартен спал. Но, когда я подошел, он открыл глаза.
- Так хватит воды или нет? - спросил он.
- При жесткой норме хватит. - Я сел рядом с ним. - Стар-
ший, мне рассказали про Холидэя. Может, Тудор просто не ус-
лышал его? Неужели из-за одного этого случая...
- Одного случая? - перебил он, грозно выкатывая на меня
светло-голубые глаза. - Если хочешь знать, я заметил это у
примаров еще год назад. Я вел наблюдения, дружок. Этот чемо-
дан набит записями.
- Что именно ты заметил у них, старший? - спросил я,
чувствуя, как похолодели кончики пальцев.
- Мелких признаков много. Но самый крупный и самый тре-
вожный... м-м... как это на интерлинге... Равнодушие! - вык-
рикнул Баумгартен. - Безразличие ко всему, что выходит за
рамки повседневных локальных интересов. Я утверждаю это со
всей ответственностью врача!
Я потихоньку растирал кончики пальцев. Набитый чемодан.
Наблюдения за примарами...
- Случай с Холидэем подтвердил самые страшные мои опасе-
ния, - продолжал Баумгартен. - Они становятся другими! Сдви-
ги в психике все более и более очевидны...
Его слова так и хлестали меня. Нет, нет, с моими родите-
лями все в порядке. Ничего такого я не замечал. Нет!
- А все потому, что торопимся, вечно торопимся.
- Да, - сказал я. - Наверное, нужно было разобраться как
следует, а не кидаться на первый же корабль.
- Я говорю о другой торопливости. - Худое лицо Баумгарте-
на вдруг стало мрачным. - Об этом будет разговор на Совете
планирования. Еще сто лет назад утверждали, что на Венере
жить нельзя.
Тут корабль наполнился прерывистыми звонками. Это означа-
ло - приготовиться к старту.
Я поспешил к лифту.
Опять прошел я мимо Холидэев. Том по-прежнему сидел с
закрытыми глазами. Андра читала книгу. Она мельком взглянула
на меня, тонкой рукой отбросила со лба волосы. Волосы у нее
были черные, как у матери, а глаза отцовские, серые, в чер-
ных ободках ресниц.
Ронга сидела, ссутулясь, скрестив руки и стиснув длинными
пальцами собственные локти. Резкие черты ее лица как бы за-
острились еще более. Я услышал, как она шептала непримиримо:
- Никуда, никуда с Земли...

Глава вторая