"Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов. Плеск звездных морей" - читать интересную книгу автора

Нет лучшей для человеческого жилья планеты, чем Земля. Я
вспомнил холодные марсианские пустыни, вспомнил сумрачное,
исполосованное молниями небо Венеры...
Что знал я раньше? Мир, простиравшийся вокруг купола мое-
го родного поселка Дубова, - плантации желтых мхов, бешеные
вихри, тепловые бури, угрюмые горные цепи на искаженном реф-
ракцией горизонте - этот мир был естественным, привычным.
Напротив, призрачной, нереальной казалась земная жизнь, о
которой мы, школьники Венеры, знали из учебников и фильмов.
Помню одно из самых ранних впечатлений детства - изумле-
ние, вызванное фотокарточкой. Эта фотокарточка, цветная, ве-
личиной чуть ли не с окно, висела в комнате моего деда. Дед,
молодой и совсем не похожий на себя, каким я его знал, ко-
ричневый от загара и мускулистый, стоял в полный рост на но-
су парусной яхты. Он улыбался. И улыбалась сидевшая на корме
яхты молодая красивая женщина - моя бабушка, которую я не
помнил совершенно. Я зачарованно разглядывал синюю воду озе-
ра. темно-зеленый лес и домик - белую башенку под красной
крышей-конусом - на дальнем берегу, голубое небо с облаками
вразброс. Может, именно тогда впервые шевельнулось во мне
желание увидеть этот странный мир воочию? Не знаю.
Как одержимый накидывался я на книги. Трудная история че-
ловечества развертывала передо мной своп страницы, я погло-
щал их с жадностью, но безмерно далеко от меня трубили ее
беспокойные трубы, слишком чужим казался земной водоворот
событий. Более всего волновали меня путешествия. Плавания
Колумба и Магеллана, капитана Кука и Беллинсгаузена, затер-
тые льдами нансеновский "Фрам" и седовский "Святой Фока",
подвиг Миклухи-Маклая, трагический исход экспедиции Скотта,
первые шаги пионеров космоса - вот что владело моим вообра-
жением. Дубов - так назывался поселок, в котором я родился,
памятник Дубову на плато Пионеров был такой же привычной
частицей детства, как палисадник перед домом, как огненные
сполохи полярного сияния. Не сразу понял я, чем была Венера
для Дубова и его товарищей, первыми из землян ступивших на
ее поверхность. "Злая", "бешеная" планета, "планета-чудови-
ще" - странно было читать эти слова: ведь тут был мой дом...
Конечно, я понимал, что люди, сделавшие первые шаги по
Венере, ничем не были защищены от бешенства черных теплонов.
Надежные куполы поселков появились миого позже. Я понимал
это, но... Представьте себе снежного человека, о котором
много писали в прошлом веке, а нашли только в нынешнем,-
представьте, как он сидит у себя дома - в уютной снежной но-
ре на склоне Чомолунгмы - и преспокойно жует корешки како-
го-нибудь гималайского рододендрона, и тут он видит, как
сквозь вьюгу, измученные, обмороженные, полуживые, лезут к
вершине первовосходители...
Отец пытался приохотить меня к агротехнике, мать - к ме-
теорологии (это были едва ли не главные области деятельности
примаров), но я не испытывал ни малейшего желания возиться с