"Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов. Плеск звездных морей" - читать интересную книгу автора

вило тысячи колонистов чуть ли не штурмом брать наш ко-
рабль?..
Последний поворот - и дорога устремилась прямо к главным
воротам поселка. Что это? Купол не светится, как обычно, зо-
лотистым светом, он круглится землистотемным курганом, а
дальше, где бушевал прежде разлив желтых кустарников, уходи-
ла вдаль угрюмая черная равнина. Я увидел там комбайны и фи-
гуры в скафандрах.
И тут только до меня дошло, что это - следы теплона. Да,
здесь недавно промчался черный теплой - он выжег плантации,
оплавил антенны на куполе. Потому и обычных молний сегодня
не видно. Ну конечно, после теплона несколько дней не бывает
атмосферных разрядов.
Но почему погружен в темноту поселок? Ведь куполу не
страшен черный теплон... В моем воображении возник мертвый
поселок, и меня продрало холодом ужаса.
Спустя минуту или две я въехал в ворота. В шлюзе было по-
лутемно. Выйдя из вездехода, я услышал маслянистое шипение,
а затем чей-то голос:
- Придется подождать.
Я испытал облегчение: живой голос!
- Что у вас случилось? - спросил я.
- Авария на станции. Приходится шлюзовать гидравликой.
Я подождал, пока закроются ворота и дыхательная смесь вы-
теснит ядовитый наружный воздух. Потом, сбросив скафандр,
вышел из шлюзовой камеры на главную улицу поселка.
Тут и там тускло горели аккумуляторные лампы. Я шел, поч-
ти бежал по пустынной улице, мимо белых домиков с палисадни-
ками, в которых темнели кусты молочая, мимо компрессорной
станции, мимо черного зеркала плавательного бассейна на
центральной площади. Было сумеречно, над прозрачным куполом
клубились бурые облака. Двери домов были распахнуты, дома
казались нежилыми, покинутыми. Я уже не шел, а бежал, подго-
няемый смутной тревогой. Вот он, родительский дом. Темные,
незрячие окна в белой стене...
Я метнулся в одну комнату, другую, третью. Луч моего фо-
нарика выхватывал из темноты стулья, кровати, громоздкое
старомодное бюро, сколоченное дедом в давние времена. В моей
- бывшей моей - комнате стол был заставлен штативами с про-
бирками, пахло какими-то эссенциями, на стенах висели карты
Венеры. Все здесь было другое - будто я и не жил никогда в
этой комнате, только книжные полки стояли на прежнем месте,
мои книжные полки, единственные свидетели детства...
В кухне я зацепился за кресло-качалку, в котором - помню
- так любил сиживать отец за кружкой прохладного пива. Крес-
ло закачалось. С комком в горле я вышел из пустого дома на
пустую улицу. И тут услышал отдаленные голоса. Я побежал на
них, обогнул двухэтажное здание школы, миновал клуб агротех-
ников. Площадка энергостанции была освещена переносными лам-
пами, меж решетчатых башен толпились люди. Я подошел ближе и