"Владимир Возовиков. Поле Куликово (Роман) " - читать интересную книгу автора

Грозные тучи снова собирались в степи. Горели рязанские села. И свежа
была русская кровь на берегах Пьяны. Даже струи Вожи не смыли той
напрасной крови. Все помнить велел своим боярам великий Московский
князь - и славу, и позор, и радость, и боль родной земли...
Боль-то теперь и задел в душе Васьки Тупика пленный сотник.
Однако Васька поспешил сбить с него спесь:
- Коли ты о реках заговорил, так Вожа будет поближе Пьяны. Ишь,
зашипел. Скажи-ка нам потолковее, сотник, с чем идет твой Мамай?
Авдул знал, как отвечать на подобные вопросы.
- Считай, с сотней туменов. А силы в них семьсот тысяч и еще три.
Ты уже бледнеешь, боярин?
- Здоров брехать, - хмыкнул рыжебородый. - Будет ли столько-то
людишек во всей Орде Мамаевой?
Авдул презрительно усмехнулся, не удостоив воина даже взглядом, с
вызовом продолжал:
- То еще не вся правда, боярин. С нами идут аланы, касоги, ясы,
буртасы, ногаи и другие подвластные Орде племена - тем счета мы не
ведем. А еще от моря Сурожского идут "синие казолы" - пехота фрягов.
Когда мы растопчем Московию, они покажут дорогу нашим туменам к
богатым западным городам, до которых не доходил даже могучий Батый. Мы
дойдем... Но и это не все. Недавно я послал из моей сотни лучших
воинов охранять гонца к литовскому князю Ягайле. Он ударит вам в спину
по слову Мамая. И это еще не все, боярин. Князья - рязанский,
тверской, нижегородский, а также иные, кто ненавидит вашего Димитрия,
тоже с нами... Ага, ты вздрогнул, боярин! Так скачи к своему господину
- пусть откроет ворота городов, а сам поспешит к нашему повелителю.
Быть может, Мамай смилуется и пошлет пасти свои стада?
- Не трожь нашего государя! - боярин рванул меч, но тут же загнал
в ножны, заметив ухмылку врага. - Цену вашей брехни мы знаем. Но коли
в словах твоих правды на четверть - великая Орда оказывает честь земле
Московской. Боитесь, значит, воевать один на один.
- С рабами не воюют, - Авдул дернул бритой головой. - Рабов
усмиряют. Вы рабы негодные, мы вас уничтожим и возьмем себе других.
Для того и нужно большое войско. Я сказал все. Больше не спрашивай.
Авдул сел на землю, сложив ноги калачом, в лице его появилась
тупая отрешенность, он стал похож на одного из тех каменных идолов,
что стоят по курганам в Диком Поле. И боярин понял: из него теперь,
как из каменного идола, ничего не выколотишь.
Лошади, отгоняя хвостами слепней, дохрупывали зерно из шлемов,
тревожно чирикали в риге воробьи, почуяв какого-то своего врага, в
небе клекотали коршуны, над трупами жужжали мухи, приторно пахло
горячей соломой и высыхающей кровью; серый зверь вышел на край поля,
зло и нетерпеливо всматривался в людей; от деревни застучала подвода,
за нею двое воинов гнали пойманных коней. Чернобородый с перевязанной
головой лежал на обмолоченных снопах рядом с сынишкой - сморило.
- А што, Василей Ондрепч, - загудел рыжий ратник, поддерживая
щеку рукой, - коли сбрехал татарин, штоб, значит, нагнать страху, дак
и нам пужануть ево не грех? Соломы взять да прижечь пятки-то, - небось
правду скажет.
- А то на малый огонь поставить в сапогах, - поддержал второй