"Владимир Возовиков. Эхо Непрядвы (Роман) " - читать интересную книгу автора

Он остановился на древнем кургане, медленно огляделся. Слева на плоской
степи лежала плоская синева соленого лиманного озера, низкий противоположный
берег едва различался у горизонта. На зеркале воды - ни челна, ни паруса,
одни бесчисленные стаи птиц пестрели у берегов шевелящимися размытыми
пятнами, да стадо куланов, почуяв опасность, рысило от воды в степь. К
кургану быстрым аллюром мчался отряд из сторожевой тысячи. Не иначе какие-то
вести.
Хан не ошибся. Мамай, оказывается, тоже не дремал, его войско шло
навстречу Тохтамышу и теперь нависало с полуночной стороны. Следовало, не
теряя времени, повернуть тумены от побережья в глубину степи.
- До темноты не останавливаться, - приказал Тохтамыш. - За Калку
послать две передовые тысячи. Воинам спать в доспехах и при оружии, коней
переседлывать всю ночь.
Повинуясь движению сигнальных значков, чамбулы совершали быстрый
поворот. Склоняющееся к закату желтое солнце светило теперь в левые скулы
всадников. К берегу Калки вышли в сумерках, тумены приняли боевой порядок и
остановились. Костров не разводили. Даже перед ханской палаткой не загорелся
огонь.
...Безросное солнечное утро застало войско Тохтамыша готовым к битве. В
порыжелых осенних берегах лениво текла обмелевшая степная речка, печально
знаменитая тем, что когда-то в давнее время видела, как великие полководцы
Чингисхана Субедэ и Джебэ со своими нукерами пировали на костях незадачливых
князей Киевской Руси, не захотевших стоять в битве одной стеной, под одним
знаменем. Кому же сегодня справлять победный пир на ее берегах - Чингисову
потомку Тохтамышу или темнику Мамаю, которому следовало верно служить ханам,
а не отрезать им головы? Если киевские князья находятся в христианском раю,
они сейчас смеются и злорадно тычут пальцами в незадачливых потомков своих
врагов: "Мы были хороши, да и эти стоят нас!" Неужто все народы проходят
один путь?
С прибрежного холма, сидя на коне в полном боевом облачении, Тохтамыш
угрюмо следил за подходом к реке Мамаевых туменов. Тучи пыли выдавали
приближение отрядов, развернутых широкими лавами, - Мамаю тоже известно, где
стоит войско его врага. Считая стяги, Тохтамыш снова пугался и удивлялся:
перед ним развертывалось, по меньшей мере, тридцать тысяч всадников. А
сколько их на подходе? Что, если мурзы обманули?.. По далекому холму, алея
халатами, растекалась лава сменной гвардии Мамая.
Нукеры никогда бы не догадались, о чем думает их повелитель -
закаленный в испытаниях Тохтамыш умел владеть собой. Он не относился к числу
изнеженных "принцев крови", ему не досталось никакого наследства, кроме
происхождения. По счастью, именно такой нищий чингизид, прямой потомок
Джучи, оказался нужным Тимуру в его смертельной борьбе с сильными ханами и
мурзами. Дважды Тимур давал войско Тохтамышу, и дважды Тохтамыш бежал от
берегов Хорезмийского моря*, разбитый врагами. Но между заяицкими ханами не
было согласия, и в конце концов с помощью того же Тимура власть в Синей Орде
захватил Тохтамыш. Битого жизнью и врагами хана крутая перемена судьбы
немного пугала. Счастье непостоянно, он слишком хорошо это знал, и мог ли с
легкой руки доверить свою судьбу стихиям битвы? (* Аральское море.)
Что же Мамаевы мурзы? Разве они еще не разглядели ханские стяги? Где их
серебряный поднос? Просто обещать Мамаеву голову, иное - добраться до нее
сквозь мечи тех краснохалатных дьяволов!