"Владимир Возовиков. Сын отца своего" - читать интересную книгу автора

Впрочем, это для тебя она незнакомка... Хочешь, подругу ей найдем? Или
Полина тебя все-таки оженила? Где вчера пропадал?.. - Линев обошел ящик,
стал напротив, чтобы видеть лицо Ермакова. - Так-так, танки к победе
выводишь?.. Симпатичная дорожка - что тебе генеральский лампас, только с
извилинками. Знаешь что, дорогой тактик? Революция в военном деле произошла,
фронтовики среднего звена в запас удалились, места их заняты, и время
головокружительного роста лейтенантов кончилось. В силу вступает закон
эволюции. По пятку лет мы с тобой взводными протрубим - это как пить дать.
Да по пятку ротными. Лучшие годы! Так давай же и употребим их лучшим
образом. Слышишь, будущий генерал?
Голос Линева уже казался Ермакову назойливым жужжанием осы, но слово
"генерал" напомнило что-то важное, к чему он шел накануне, решая задачу.
"Ну да, известный генерал-танкист, его статья в журнале...
Прохоровка!.. Батальон в клещах... Разгром? Ничего подобного! Внезапный
поворот, никакого внимания на атакующих сзади - и удар всей массой уцелевших
танков по одной из обходящих колонн. Бросок отчаяния? Как бы не так!
Хладнокровный дерзкий расчет на неожиданность и чуть-чуть - на удачу. И -
прорыв. "Пантеры" буквально нюхали дым из выхлопных труб тридцатьчетверок, а
стрелять не могли: покрошили бы своих, что напротив".
Интересный ход, и проверить его стоит. Но как ни похож один бой на
другой, каждый развивается в особой обстановке и каждый приходится строить
заново, лишь опираясь на известный уже опыт. Сколь ни похож Сталинград на
Канны, а вести Сталинградскую операцию было так же тяжело и опасно, как если
бы была она первой в истории операцией на окружение и разгром. Потому что не
было при Каннах ни огромной заснеженной степи, ни артиллерии, ни авиации, ни
танков, и люди были другими, и другими - цели войны, не говоря уже об
изощренности ее способов. То же самое можно сказать и о двух других битвах,
пусть и не столь отдаленных друг от друга во времени и даже происходивших,
быть может, в один год, один день и один час. Военному человеку это известно
так же хорошо, как и то, что всякое подразделение, всякая часть и всякое
войско могут добиться в сражении блестящего успеха и потерпеть полный
разгром в зависимости от того, кто ими командует.
И все же каждое сражение - большое или малое - способно дать командиру
то драгоценное живое зерно, из которого в нужный час вырастает и зреет
решение, заключающее в себе и опыт прошлого, и новую животворящую мысль.
Неизвестный комбат под Прохоровкой сумел выключить из участия в борьбе
одну из обходящих колонн врага, так что противник поначалу этого и не
заметил, а когда батальон первым ударил по второй колонне, двойная
неожиданность оказалась на его стороне.
"Такой маневр, - думал Ермаков, - стоит запомнить как способ, как
шаблон, как ход шахматной фигуры, ибо расстановка сил на поле однажды может
потребовать именно такого хода и сама покажет, куда идти и какими средствами
сделать тот ход выигрышным.
Ермаков загорелся новой мыслью. Не обращая внимания на Линева,
торопливо исправил расстановку фигурок танков, еще больше усложнив задачу.
Не глядя, пошарил рукой по столу: надо только все рассчитать как следует,
все учесть, все - от скорострельности орудий и вероятности поражения
движущихся бронецелей до скорости сближения колонн на пересеченной
местности.
"Черт, где таблицы и карандаши? Сейчас ведь тут вот лежали..." Он