"Череп мутанта" - читать интересную книгу автора (Ночкин Виктор, Левицкий Андрей)

Глава 3 БАР «СНЕЖИНКА»

С «Агропрома» мы ушли вдвоем с Зюзей. Пацану надоело прозябание в этой дыре, где единственное развлечение – посидеть у костра с дрянной водкой да послушать ворчание стариков-анархистов под завывание Дуськиных сородичей. После истории с полтергейстом парню захотелось еще приключений в таком же роде, и он решил податься на север. А когда я сказал, что собираюсь валить, предложил проводить в бар «Снежинка», где якобы обосновались его приятели. Меня напоследок осыпали похвалами и звали заворачивать, если буду мимо проходить. Но я не сомневался, что честной компании будет только лучше, если я уберусь: здесь сложился коллектив угрюмых ворчунов, которые с трудом и друг к другу-то притерлись, чужие им ни к чему. Не удивительно, что разбитной легкомысленный Зюзя чувствовал себя тут не в своей тарелке…

Сперва мы шли к северо-востоку, чтобы обогнуть Янтарь – там сейчас легко можно было наткнуться на посты военсталов. Потом свернули к северу, места пошли более опасные. Случалось, пропадал спутниковый сигнал, иногда датчик аномалий по несколько минут не смолкал – и невозможно было определить, на что именно он реагирует, приходилось глядеть в оба, чтобы не вляпаться. Я быстро понял: моего опыта тут уже недостаточно. Зюзя тоже не ветеран, и мы решили пройти более безопасным маршрутом – по территории, контролируемой «Долгом». У меня отношения с долговцами никогда не ладились, но из двух зол… Если выбирать между непроходимыми аномальными полями и общением с долговцами, я предпочитаю этих бравых парней.

Пришлось, конечно, заплатить на долговском блокпосте, но тут уж ничего не поделаешь, этот порядок давно установлен. Зато по охраняемой «Долгом» территории мы за день отмахали на север столько, сколько и за трое суток не преодолели по ничейным землям. Когда покидали вотчину группировки, на нас никто не глянул, охрану интересовали только входящие, потому что они платят. Выход – бесплатный… пока что.

Зюзя подслушал, что долговцы обсуждают недавнюю перестрелку со «Свободой».

– Земля к югу от Рыжего леса пока что ничья, – объяснил он. – Трудно поделить, потому что на эту территорию претендуют и «Долг», и «Свобода». Пока они грызутся, такие точки, как бар «Снежинка», не принадлежат никому. Верней, есть несколько человек… ну, которые в авторитете. Один бар держит, но перекупщики там склады устроили, они ему не платят.

Бар «Снежинка» в Зоне ничуть не напоминал кафе, где я так романтично ухаживал за Лариком и подслушивал беседу Шацкина с капитаном. Когда-то здесь была скотобойня, не то совхозная, не то кооперативная. Вообще, до аварии в этом месте располагался животноводческий комплекс, но сейчас большая часть зданий лежала в руинах, сохранились погреба, морозильник – там и устроили бар. Громоздкое холодильное оборудование разобрали и вынесли, а обширное подземелье с массивными воротами осталось. Выброс переждать в самый раз. Ну и в остатках надземной части комплекса оборудовали ночлежку.

Поскольку хозяина этот комплекс не имел, порядок навести оказалось некому, однако житье тут было организовано куда лучше, чем на «Агропроме». Народ собирался постоянно, и Зюзя быстро отыскал знакомых. А я остался в одиночестве.

– Обратись к Бледному, – посоветовал мне один из приятелей Зюзи. – Он новичков берет, у него многие начинают. Походишь по маршруту, для начала это лучше, чем свободный поиск. Ну а потом оглядишься, освоишься. Вон он, в углу.

Перекупщик, устроившийся неподалеку от стояки, оказался в самом деле очень бледным парнем.

В тот вечер я к Бледному не пошел, сперва хотелось отдохнуть и отоспаться. А Зюзя времени не терял – растрезвонил что я знаменитый следопыт и великий боец, так что, когда я на следующий день пошел знакомиться с Бледным, тот уже знал обо мне даже больше, чем я сам.

– Хромой? Наслышан, наслышан. – Перекупщик растянул губы в улыбке. – О тебе тут много болтают… Этот, как его, пацан…

Я только вздохнул. Зюзя оказался треплом, это я понял в пути – просто на «Агропроме» его не слушали, коллектив не тот. Ну а здесь он уже наговорился вволю…

– Если хочешь, дам работу, – продолжал Бледный. – Дело простое. Мои люди сносят хабар в тайник, я даю тебе координаты, ты забираешь артефакты, взамен оставляешь снарягу, припасы – и обратно налегке. Координаты и подробный маршрут скину на ПДА. Сделаешь несколько ходок, освоишься в наших краях. Только дальше моего схрона не заходи – там места опасные, не для новичков, понял?

Чувство опасности – великая вещь. Зона – такое место, где зачастую лучше полагаться на интуицию. Зона умеет обмануть пять стандартных человеческих чувств, здесь не помогут стопроцентное зрение и острый слух, зато интуиция убережет.

Я доверчивый, я внимательно отношусь к ощущению опасности – может, потому и жив до сих пор. Вот и сейчас мне сделалось не по себе и стало тревожно прежде, чем я засек что-то конкретное. В Зоне всегда тревожно, но сейчас я ощутил нервный зуд и остановился, чтобы оглядеться еще разок. Автомат и так держал наготове, теперь рука скользнула по предохранителю – это нервы, я на предохранитель не ставлю, когда один иду, но пальцы сами тянутся проверить.

ПДА не показывал ничего интересного. Ни единого сигнала поблизости, только на периферии экрана смещаются светлые пятнышки, толком не разобрать, кто это и сколько их, так что я сосредоточился на кустарнике. Если где-то рядом притаилась опасность, то вряд ли это человек. А притаилась наверняка – шестое чувство зря бы не всполошилось!

И ведь что досадно: до цели, призывно светившейся на мониторе ярким крестиком, оставалось совсем немного, крестик-то почти в центре экрана…

Тяжеленный рюкзак натягивал лямки, плечи ныли, хотелось скорее покончить с этим делом, избавиться от груза, но я остановился. Заросли выглядели довольно паршиво, обзор был никакой, и все же я не рискнул выбираться на открытое пространство, стоял и оглядывался. Тот, кто прятался в кустах, замер, не выдавая себя ни малейшим движением. Кто первым пошевелится, тот проиграл.

Спустя пару минут я все же решил потихоньку двигать дальше, но тут расслышал хриплый вздох. Очень уж характерно прозвучало – я развернулся и замер. Ну, давай, тварь. Теперь я знаю, где ты прячешься. Кусты дернулись, роняя листья, воздух пошел волнами – будто лес прыгнул навстречу. Очертания зарослей встрепенулись и поплыли, я встретил кровососа длинной очередью. Не будь на мне поклажи, я бы постарался отступить, но тяжелый рюкзак тормозил, лишал возможности маневра. Оставалась одна надежда – свалить мутанта сразу, не дать ему сойтись вплотную и пустить в ход когти. Поэтому я взял низко, на уровне широченной груди твари – главное, попасть, сдержать мутанта, а при отдаче ствол сам уйдет вверх, и, если мне повезет, попаду в башку.

Кровосос хрипло взревел, но его рык потонул в звуке выстрелов. Едва первые пули ударили в грудь мутанта, он стал видимым – от боли потерял контроль над маскирующей функцией. Кровососа отшвырнуло, он продолжал переставлять ноги, но пули били в него, толкая назад.

В воздух взвилось обрубленное пулей щупальце, пули прошили горло, разворотили челюсти… Кажется, я заорал… Да, точно, я орал: «Сдохни, сдохни!». Ещё помню ощущение страха – патроны закончатся, а мутант так и будет шагать ко мне… Очередь все грохотала, я кричал, кровосос уже не рычал, а булькал, из развороченной морды летели багровые ошметки, ворохом взлетали капли крови, удары пуль кренили его назад, но он шагал, шагал… Автомат смолк, я все еще вдавливал палец в спусковой крючок. И слышал эхо, словно где-то вдалеке палил другой «калаш».

Кровосос сделал последний шаг, потом стал валиться навзничь, одно щупальце встало торчком, как рог. Я швырнул автомат в мутанта, рванул из-за пояса «вальтер», поднял – но это уже было ни к чему. Кровосос рухнул в груду гнили, задергался в конвульсиях, взбивая палую листву, хрустя сучьями. Потом я услышал щелчки выстрелов – это уже не АКМ. Что за оружие, я на слух не смог определить и решил поскорее убираться.

Едва глянув на мутанта, понял, что возиться и вырезать челюсть не стоит, трофей вряд ли удастся продать – щупальца искромсаны пулями так, что от них мало осталось. И еще подумал, что не смогу нагнуться с таким тяжеленным рюкзачищем, ноги сделались ватными. Если поблизости стреляют, нужно сваливать, до цели осталось недалеко. Избавлюсь от рюкзака – тогда и проверю, что к чему.

Я осторожно обошел умирающую тварь. Рывки и судороги кровососа становились все тише, но зачем рисковать? Обогнув лежащего монстра, я подобрал в кустах свой «калаш», для чего пришлось аккуратно присесть, чтоб не смещался центр тяжести. Перезарядил автомат и еще раз глянул на ПДА. Тот показывал, что поблизости чисто, я сориентировался по крестику у центра монитора – и пошел дальше.

Пока шагал к пункту назначения, снова услышал выстрел – теперь уже совсем далеко, едва различимо. Может, мне и показалось – откуда здесь такая активность? Рыжий лес рядом, туда мало кто ходит, места небогатые, зато опасные. Разве что сталкеру наверняка известно, где имеется хабар, – тогда есть смысл, а иначе за каким чертом лезть к Рыжему лесу. Это просто у меня такая ситуация сложилась, что хочешь, не хочешь, а как-то нужно жить, вот и согласился сделать эту ходку.

На экране маркер цели уже совсем слился с перекрестьем линий координатной сетки. И тут же комп тихим писком известил меня: цель найдена. Несколькими секундами позже вновь раздался писк – упало сообщение. Писал Бледный, мой наниматель: «Хромой, ты у цели. Найди большую поваленную ель. Дай знать». Хорошая у него техника, если может засечь сигнал с моего компа… или Бледный где-то рядом? Нет, вряд ли, ему полагается сидеть в «Снежинке», работа такая.

Ель обнаружилась в десятке шагов – толстенное дерево, вывернутое с корнем. Вросший в землю ствол полускрыт горой опавших игл. Я огляделся – все чисто. Интуиция моя тоже помалкивала. А местечко здесь хорошее, в хвойном лесу нет кустарника, только пронизанные солнечным светом ряды молодых елей. Я отбил ответ Бледному: «777456. На месте». Цифры с точкой – условный знак, теперь Бледный точно знает, что отвечаю я, а не посторонний с моего компа. Пришел ответ: «Иди вдоль ствола к вершине. 100 м». Не отключая почтового режима, я двинулся в указанную сторону. Эта здоровенная ель лучше любого компаса, в Зоне он может шалить по-всякому, а такой тяжелый ствол и псевдогигант вряд ли сдвинет. Хороший ориентир.

Я отмахал сто метров – ни аномалий, ни мутантов, тишина – и остановился у толстенного бревна. Похоже, эта ель почти такая же старая, как и первый ориентир, только здесь был не целый ствол, а обрубок пятиметровой длины, да и приволокли его не так давно, в землю пока не врос.

«Я у бревна». – «Сверху крышка, потяни сук, откроешь тайник». Точно, торчит обломок ветви… Значит, там у них схрон. Только у кого «у них»? Я пока не мог сообразить, на кого работает Бледный. Устроено все отлично – продуманно, грамотно: и связь, и шифры, и ориентиры. Он действует не один, тут видна работа какой-то группировки… Какой? Кому нужны эти игры в казаки-разбойники? Ладно, не мое дело.

Я еще раз огляделся, аккуратно высвободил плечи из лямок, опустил рюкзак у бревна и с облегчением вздохнул. Теперь сук. Взялся за него левой рукой, правой держал оружие. Крышка оказалась тяжеленная – срезанный кусок дерева почти метр длиной. Поднять не вышло, я сдвинул ее вдоль ствола, приоткрывая нутро тайника. Там лежали три контейнера. Дальше все просто: контейнеры вынуть, а на их место сгрузить содержимое моего бездонного рюкзака. Хорошо, обратно буду шагать налегке, контейнеры едва ли семь кило тянут.

«Готово. Иду назад», – отбил я Бледному, и он напомнил: «Сотри переписку». Да, об этом заранее условились, я подчистил почтовый ящик, потом вошел в сетку, глянул свежие сообщения – ничего интересного – и выставил на ПДА новую цель: бар «Снежинка». Ну, в путь…

Обычай гласит: не возвращаться той дорогой, какой пришел. Я так думаю, логичного объяснения здесь нет, однако в основе любой сталкерской традиции лежит опыт, накопленный путем проб и ошибок. Великие первопроходцы вычислили правила, и не нам их нарушать. А чтобы было легче, правила сформулированы в виде легенд и традиций. Так что я взял курс севернее прежнего маршрута, в обход, к поросшим кривыми деревцами холмам. И тут же старые традиции вышли боком – едва приблизился к холмам, датчик аномалий затрещал в унисон с дозиметром. Я держал путь прямиком к зоне аномальной активности. Однажды сталкер Петров попросил перекупщика раздобыть ему пособие по азбуке Морзе. «А зачем тебе?» – «Да вот, нашел какой-то приемник, совсем старый, азбукой Морзе мне чего-то щелкает, а я не понимаю…» – «Так это же дозиметр?»

Словом, пришлось забрать еще круче к северу. Едва я скинул из рюкзака груз Бледного, сразу сделалось так легко, что крюк в пару километров не казался проблемой. До вечера далеко, безопасный ночлег найти успею, завтра еще до обеда буду в «Снежинке»…

Треск дозиметра стих, я миновал холмы. За ними деревья не росли, только рыжая, выгоревшая на солнце трава. Судя по скудной растительности, воды поблизости тоже нет – стало быть, и зверью в этих краях делать нечего. Так что первые полчаса я шагал довольно скорым шагом. Один раз вдалеке показалось кабанье стадо, а больше никого не встретилось. Кабаны на меня не обратили внимания, почесали куда-то по своим свинским делам. Потом начался лес, и я убавил шаг. За кустами журчал ручей, счетчик Гейгера вяло протрещал, что вода радиоактивна. Я пошел осторожнее, мало ли какую тварь принесет к водопою.

Вот из-за того что шагал медленно, я их и заметил – россыпь гильз, матово поблескивающих, совсем свежих. Местечко укромное, с одной стороны валуны по пояс, с другой густой кустарник. Хорошее место для засады. Сразу же припомнилось: в этой стороне совсем недавно стреляли. Я глянул на ПДА, ругая себя за то, что давно не проверял его. Святые мутанты! Две точки, неподвижные. А трава-то примята – похоже, парень лежал в засаде, прежде чем открыть огонь. Я присел, сгреб гильзы – калибр 7,62… Возможно, стреляли из СВД. Снайпер? Засада? Тьфу, что за шутки? Кого может стеречь снайпер в такой глухомани? А сигналы на ПДА так и не сдвинулись. Очень мне это не понравилось. Может, они ранены? Им нужна помощь? Хотелось побыстрее вернуться, но не дело это – проходить мимо в такой ситуации. Любой может оказаться в беде, когда-нибудь и я в ней окажусь, понадобится мне помощь, а кто-то пройдет мимо… Солнце скрыли тучи, сразу стало темнее, в самый раз к моему настроению.

Я еще раз осмотрел гильзы – ничего нового, конечно, не разглядел, ну и двинул осторожненько к неподвижным сигналам. Лес становился все гуще, и чего это сталкеров туда понесло? Открытое место куда лучше, или, на худой конец, редколесье. Так что им понадобилось в чаще? Судя по карте, ничего там нет.

Шел я медленно, осторожно, теперь уже на ПДА поглядывал чаще – и не зря. Когда почти добрался до цели, из-под западного края монитора выплыли еще две точки. Они медленно кружили, не сближаясь. Один преследует, другой уходит… знать бы еще, кто кого гонит. Пожалуй, снайпер должен оказаться преследователем – он же здесь сторона активная, он напал? Расслышав хруст валежника, я замер. Шум быстро нарастал, приближался… Крупный зверь бежит, не крадется, не скрывается. Я прикинул, откуда ждать гостя, и отступил за дерево. Там нижний ярус ветвей давал укрытие, я притаился.

Вроде издалека донесся вой слепой собаки, но прислушаться мне не дали – с хрустом и треском из кустов вылетели две псевдоплоти. Вернее, сначала я заметил одну – первой неслась здоровенная скотина, грязная, лохматая, шерсть клочьями топорщится. Я не хотел с ней связываться, надеялся, что тварь уберется по-хорошему, но оказалось, что следом мчится ещё одна, мелкая. Ветки, отброшенные первой псевдоплотью, разгибались и лупили детеныша, и как назло, когда мутанты поравнялись с моим убежищем, толстая ветка попала мелкому по глазам, тот заверещал, мамаша взревела и развернулась ко мне – оказывается, она меня сразу заметила, но не собиралась нападать, а тут вообразила, что я пристаю к ее отпрыску. Но я был готов и, убедившись, что столкновения не набежать, сразу дал очередь. Длинные конечности псевдоплоти подломились, я угадал с выстрелом – взял тварь в развороте, когда ее инерция была погашена. Она кувыркнулась, мелькнуло брюхо с сосульками налипшей грязи. Детеныш на скаку врезался в мамашу, завизжал – раненая туша колотила голенастыми паучьими лапами так, что вмиг превратила башку отпрыска в кровавую кашу. Инстинкты принуждают этих мутантов вступать в драку не раздумывая, едва их тронешь – мелочь извернулась и воткнула копытца в опрокинутую мамашу, теперь они ревели и визжали в унисон, терзая друг друга.

Я бросился в сторону, не дожидаясь, чем кончится дело. И вовремя – за моей спиной послышались хриплый визг и «о-хо-хо» слепых псов. Отмахав несколько десятков шагов, я прислушался – стая накинулась на раненых мутантов. Ну, порядок, теперь можно спокойно уходить, задерживаться здесь не следует. Псы станут жрать псевдоплоть, они ж эту парочку наверняка и гнали. Хотя, с другой стороны, я не раз замечал, что стая, разгоряченная преследованием, становится непредсказуемой, тем более что молодые псы, аутсайдеры прайда, которых вожаки поначалу не допускают к добыче, и вовсе бесятся от запаха кровавого мяса.

Я прикинул по ПДА – неподвижные сигналы совсем близко. Однако шагать придется в обход, чтоб не приближаться к пирующей своре… Сталкера Петрова мутанты обычно не обижали. Бюреры за своего принимали, кровососы, едва завидев, разбегались… Вот только псы иногда бросались – сослепу.

Тут из-за края карты на монитор вплыли два сигнала, по-прежнему медленно кружа друг за другом. Один уходил, другой преследовал. Я прибавил ходу; вдалеке раздались два выстрела, потом автоматная очередь. «Калаш» прозвучал вполне узнаваемо… а кто палил первым? Снайпер? Кто его разберет, вполне возможно.

Вот и поляна. Стволом я осторожно раздвинул ветки и пригляделся. Двое, комбезы обычные, у меня раньше похожий был. Такой, конечно, не защита от пули из СВД…

Я сверился с ПДА – подвижные точки пляшут в километре или около того. В любом случае, они, похоже, увлечены друг другом… хотя снайпера не может не заинтересовать мой сигнал. Ладно! Я подбежал к телам – с первого взгляда сделалось ясно: этим людям уже никто не поможет. У одного грудь разворочена очередью, другого расстреляли в голову, так что лица не узнать. Первого я вроде помнил, он покинул «Снежинку» вскоре после того, как я туда притопал. Ушел с приятелем. Или с ними был третий? Вроде нет, но он мог присоединиться позже. Снайпер подстрелил двоих, третий ушел, теперь убийца его преследует. И кому вы не угодили, мужики, почему вас снайпер подстерегал? Вроде сталкеры как сталкеры, ничего особенного. Хорошо заметный кровавый след уволил в кусты. Тот, что сбежал, ранен? Видимо, так.

Что-то здесь не лепилось, не укладывалось в картину засады, которую я себе нарисовал, но думать было некогда – за лесом снова прогрохотал «Калашников». Кто бы там ни стрелял, бил он длинными очередями и, как мне показалось, наугад. Хотел спугнуть снайпера, который подобрался слишком близко? Или напоролся на мутанта? Точки сигналов на мониторе ПДА плясали, не задерживаясь ни на миг, – парни спешили, беглец двигался сложным зигзагом вокруг полянки, где остались тела его приятелей. Может, хотел избавиться от преследователя и вернуться за своими. И что мне теперь делать?

В конце концов я прикинул примерный маршрут погони и двинулся наперерез.

Было немного не по себе – я впервые оказался в подобной ситуации. Может, зря вмешиваюсь? У нас на юге любой бы поступил так… правда, там куда более людно, чем здесь. Окрестности Рыжего леса – место пустынное, на помощь позвать некого. Неудобно пройти мимо, если свой брат сталкер в беде. Понять бы еще, что здесь творятся… Зачем одиночка напал на группу из трех человек, связано ли это как-то с моим заданием, с тайником в бревне?

Соблюдая осторожность, я брел по мертвому редколесью, поглядывал на ПДА, решив доверять больше технике, чем собственным чувствам – обзор-то закрыт, и шума в лесу всегда бывает достаточно. Половина деревьев сухие, безжизненные; когда ветерок налетает, омертвелые кроны издают жестяной скрежет. Да и живность водится: то ворона сядет на ветку, ссыпав рыжую высушенную кору, то в кустах какая-то мелкая животина прошелестит…

А погоня кружила и кружила. Я понимал беглеца: ему из зарослей выходить невыгодно, на пустом месте снайпер его легко возьмет, вот он и держится леса.

Когда их сигналы приблизились, я остановился. Мне-то в любом случае незачем было суетиться. Поскольку мы уже с час топтались на одном пятачке, я успел изучить местность, приметил безопасные участки – мне это было проще, чем двоим активным участникам погони. Отключив комп, я нырнул в заросли так, чтобы вклиниться между беглецом и снайпером. Конечно, обоих должно было озадачить исчезновение моего сигнала с ПДА, но это лучше, чем торчать у них на экранах. Шагал я осторожно, старался не шуметь, ведь я теперь тоже не видел, где эти двое. Сейчас парочка кружила по часовой стрелке, а я как бы выдвигался из центра циферблата, чтобы вклиниться между ними. Слева взвыли псы, ударили одиночные выстрелы. Слышны были голоса пяти или шести мутантов. Снайперу сейчас было не до меня, так что я врубил ПДА. И услышал писк датчика. Он показывал, что в той стороне, где началась свалка, притаилась аномалия.

Вот у снайпера закончилась обойма, псы взвылн еще яростнее… Потом раздались хлопки «Макарова», я вывалился из зарослей, как раз когда охотник расстрелял обойму и три пса прыгнули на него. Двоих он успел завалить – рыжие тела распростерлись на поляне, – третий повис на рукаве. Я вскинул автомат, но стрелять было не с руки – еще два пса, хрипя, вцепились в комбез снайпера, пытаясь повалить, парень прыгнул туда, где мой датчик засек аномалию. В прыжке сталкер развернулся, трамплин подхватил двух псов, мутанты взвыли еще отчаяннее, но челюстей не разжимали. Аномалия так и подкинула их – вчетвером.

Я короткой очередью срезал в воздухе третьего пса, которого инерция отнесла вбок.

Три сцепленные фигуры приподняло над землей, парня шмякнуло о ствол мертвой сосенки, хрустнуло – то ли дерево, то ли ребра. Улучив момент, я подстрелил еще одну собаку, а последний мутант оказался на груди снайпера. Они сползли по стволу, снайпер, рыча не хуже пса, вцепился в рыжее горло. Оба упали в кусты. Загрохотал «Калашников» беглеца – тоже совсем рядом. Я бросился на звук. Снайпер остался наедине с собакой, вот пусть и разбирается, а рядом сталкер, которого он гнал, – вроде раненый.

Выскочив из-за кустов, я увидел слепого пса, совсем молодого, некрупного. Прошитый автоматной очередью мутант умирал, по телу пробегали последние конвульсии. Над ним стоял незнакомый сталкер, его автомат был направлен точно мне в лоб. Губы шевелились, но я не слышал ни звука. Глаза – шальные, безумные.

– Эй… – начал я. – Я не с ним, я тебе помочь решил…

Мой «калаш» был направлен вниз, я чувствовал: стоит лишь пошевелить стволом, сразу получу очередь. Я и не шевелился, только косил глазами по сторонам – как назло, рядом ни одного приличного деревца. Упаду в кусты – он полоснет очередью… Вот черт, влип! Помог, называется.

– Убью, – отчетливо произнес автоматчик. – Убью всех. Всех убью.

– Ты погоди, погоди… – Я уже понял, что передо мной псих, но с психом можно поговорить, согласиться со всем, что он наболтает, попробовать успокоить его. – Послушай меня…

Сталкер не слушал. Я даже не был уверен, понимал ли он, что я к нему обращаюсь. Взгляд шарил по моему лицу, но глаза оставались пустыми. Я заметил, что на его плечах перекрещиваются лямки двух рюкзаков, а еще – кровь на комбезе…

– Убью. И черных тоже. Убью!

И тогда я сообразил – части паззла встали на место, картинка сложилась. Людей на поляне расстрелял не снайпер! Очередью – и одного, и другого. Очередью из того самого «калаша», что глядит сейчас мне в лицо. Не знаю, зачем и кого пас снайпер, но этот, стоящий передо мной, убил двоих, ограбить не успел – его спугнул снайпер, так что убийца схватил чужой рюкзак и побежал. Рюкзак убитого сталкера был в крови, с него лилось, вот и остался след, уходящий с поляны. И я, дурень, влез. Святые мутанты, почему я вечно лезу не в свои дела?!

– Ты сможешь, – очень серьезно сказал я психу, – у тебя получится. Ты всех убьешь, и черных тоже.

За спиной сумасшедшего лес пришел в движение – по кустам и кривым стволам рахитичных сосенок побежали волны, лес наползал на него сзади, кусок пространства выпирал, выламывался из общей картины, а я глядел в лицо психа и монотонно, на одной ноте повторял:

– Всех их, гадов, всех убьешь. У тебя получится. Но главное – не спешить. Торопиться нельзя, потому что работы много. Их же много – и черных, и всяких. Не надо спешить.

– Их много, – согласился безумец. Автомат его слегка ушел в сторону. – Но черные хуже всех.

– Вот, сам понимаешь…

За его спиной хрустнула ветка, он дернулся, но ничего не успел сделать – лес ухватил его корявыми лапами, одной поперек груди, другой за голову. Здоровенная широкая ручища закрыла лицо сталкера, дернула. С вязким чавканьем сломался хребет, голова запрокинулась, показалась темная морда с изуродованными, иссеченными щупальцами, на челюстях и на шее выделялись только что затянувшиеся раны, из трещин в регенерирующей плоти сочилась вязкая прозрачная дрянь… Кровосос – тот самый, что схлопотал с полдесятка моих нуль, – подался назад, увлекая за собой обмякшего сталкера… А я все глядел, завороженный. Глаза кровососа – мутные, словно налитые кровью. Взгляд… странный. Нечеловеческий. То есть, понятно, что нечеловеческий, это само собой… но уж очень странный. Мне раньше никогда не доводилось смотреть в глаза кровососу.

Мутант пошевелил изуродованными щупальцами, пара отростков легла на вывернутую шею сталкера. Горло мертвеца казалось неестественно белым и гладким рядом с шершавыми бугристыми щупальцами и засаленным воротом свитера, который вылез из-под комбеза. Я наконец стряхнул оцепенение, вскинул автомат… но не стал стрелять. Кровосос пятился и пятился, скрываясь в зарослях, ветки кустарника мягко раскачивались перед ним.

Я подобрал свалившиеся рюкзаки психа, послушал, как стихает в зарослях шум, – мутант решил убраться от меня подальше, он-то уж точно не был психом.

Сперва я тоже пятился, потом отважился повернуться спиной к полянке, сориентировался по ПДА и пошел к снайперу.

Его я застал лежащим в обнимку с собакой, оба с ног до головы были заляпаны кровью. Слепой пес уже издох, а сталкер дышал. Я разомкнул его руки, сцепленные на собачьем горле, отвалил рыжее тело в сторону и перевернул парня на спину. Вот так встреча!

– Кореец?

– Слепой?

– Ты откуда здесь?

Кореец верховодил новичками на автокладбище, когда я в последний раз наведывался к Свалке, и дела у него шли отлично. Странно, что он бросил обжитое место.

– Ну, так вышло, Сле…

– Называй меня Хромым, теперь меня так зовут. Старую кличку лучше не вспоминай, ладно?

– Ладно.

Кореец неловко попытался сесть и застонал.

– Что с тобой?

– Ребра… может, сломал. Когда об сосну приложился, сильно ударило.

– А чего ты в трамплин полез?

– Так ведь псы. Повисли, твари, я и подумал: суну их в трамплин – сразу отпустят, сам отскочить успею. А они, видишь, и меня утянули.

– Ну ты даешь… – Я знал, что Кореец – отчаянный малый, но решиться на такое – засунуть в аномалию мутанта, который в тебя клыки вонзает… это, по-моему, как-то слишком.

– Показывай, где приложился. Собаки тебя сильно покусали?

– Не так чтоб… Но комбез прогрызли. Укол сделаешь?

Пока я хлопотал над Корейцем, он поведал свою историю – вояки устроили рейд по Свалке, он распустил парней и сам двинул сюда. Пока что осел в «Снежинке», но ушел оттуда за день до моего прихода. Парня, которого утащил кровосос, звали Гена Жмур, Корейцу его заказали свободовцы.

– И ты согласился?

У нас на юге считалось зазорным наниматься охотником на человека. Здесь, видимо, другие порядки. Кореец пожал плечами и поморщился – ребра его, похоже, были не сломаны, но трещины наверняка появились, да и ушибся он порядочно.

– А чего ж не согласиться? Насчет Жмура слушок прошел, мол, мозгами двинулся он. Крыша съехала. Несколько раз пацаны пропадали, и он там же крутился, но ни в «Снежинке» не показывался, ни в «Сто рентген» – никуда не ходил. Вот свободовцы его и это… приговорили.

В Зоне свой суд. Если контроль над территорией берет группировка, она и решает, кого приговорить.

– Псих он, это верно, – кивнул я. Потом добавил: – Был.

– Ну вот, сам видишь, Слепой… – Кореец перехватил мой взгляд и поправился: – То есть Хромой. Я запомню, не беспокойся… Согласился, да. Свободовец, Пермяк кликуха, мне СВД дал, патронов. Это задаток, за работу плата отдельно. Когда б кого нормального заказывали, я не взялся бы, а этого Жмура – чего ж не взяться? У тебя курить нет?

– Я же не курю.

– Я тоже. Сейчас вдруг захотелось… Так я говорю, взялся. Эта территория вроде как свободовская, они своих ребят посылали Жмура прибрать, потеряли троих. Здесь какая-то группа обосновалась, сами вроде никого не трогают, но если кто к ним суется чужой…

– Черные, что ли? – догадался я. – Жмур перед смертью говорил, мол, черные здесь, он их убьет.

– А Зона их разберет, черные или еще какие. Комбезы вроде черные, как у «Монолита». Я их близко не видел и к Рыжему лесу, где они окопались, не совался. Свободовцы-то Жмура не нашли, напоролись на этих… А я стерег Гену здесь, потом гляжу – идет мой клиент, да не один. Ну, мне откуда знать, как чужие пацаны поступят, если я у них на глазах Гену приберу? Мало ли… Пацаны молодые, таким не сразу объяснишь, еще кипешевать начнут. Они-то небось радовались: опытный сталкер встретился, с ними идет, то-сё…

– Я понял. Тогда ты засаду устроил?

– Угу. Подумал, завалю Жмура издали, да и дерну. Молодые не пикнут, даже не въедут, что к чему, заодно они же и закопают Генчика – мне мороки меньше. Обогнал их, устроился…

– Видел твою лежку.

– Да я и не прятался особо. Прикинь, уже Жмура начал выцеливать – они как раз вышли на поляну. Он вдруг пацанов этих одной очередью валит, в упор, представляешь? Вдруг, резко!

Конечно… Автоматной очереди я тогда не расслышал как следует, ну и принял за эхо. Еще бы мне слушать, если кровосос наседает!

– Я секунду промедлил, потом промазал… – Кореец с досадой плюнул. – А он уже ухватил рюкзак и в кусты. Я за ним… Кстати, твой сигнал почти сразу приметил, но, понятно, не знал, что это ты, – вижу, идет себе мимо человек. Я так и думал, что ты неправильно поймешь и сунешься. Думал, если что, стрелять придется. Тьфу, что за жизнь пошла… Ну и ты ведь тоже думал, если что, меня валить?

– Так я ж…

– Ничего, Слепой… то есть Хромой, все нормально. Мы друг друга не застрелили, остальное можно поправить.

– Ты идти сможешь?

– Смогу. Пацанов похоронить бы.

– Ладно идем, только мне в «Снежинку»…

– Мне тоже.

И мы пошли.