"Виктор Вучетич. Мой друг Сибирцев " - читать интересную книгу автора

пошугуйте в сагае и засветите, чтоб видно было...
В избе стало холодно. Стихло во дворе, кончилась возня и у двери,
видно, поняли, что ее не взять.
Лешаков следил за окном и видел наголо бритую, желтую, как кость,
голову полковника Мыльникова, метавшуюся в жару на этой вот лавке, слышал
его бессвязный и быстрый шепот: "...пристрелю, как собаку... золото... где
золото?." Это видение сменило черное безглазое лицо Паши, потом заискрилось,
вспыхнуло в углу тяжелое ожерелье - сорок деревень... Оно словно высветило
суровый древний лик угодника, его плотно сжатые губы, воздетые персты...
Благословляет, указывает... Антипка-дрянной, подлый мужик, иудина душа - все
вертелся, пытал, откуда, мол, парень. Он, поди, и выдал, да. Великие муки
принял парнишка-то... За что, за какие грехи?.. Это Антипкин голос:
наших-то, мол, как медведей... Нет, не жить ему. Есть для него пуля, есть...
У сарая послышались крики, брань. Потом разом осветился двор, высокие
сугробы, отблески огня скользнули по подоконнику. Бандиты подожгли сарай.
Голоса приблизились.
- Кончено, сволочь! - крикнул Дыба. - Нашли мы, где клад пгятал. Мешки
нашли! Кому отдал?.. Отвечай! Когда?..
- Ну вот, - вздохнул Лешаков, - и пришла, стало быть, пора прощаться...
Теперь уж одна дорога, господи.
- А тебя мы заживо спалим! - продолжал кричать Дыба. - И кума твоего!
"Как же! - усмехнулся старик. - Поди догони... Опоздал ты, ваше
благородие, крепко опоздал".
- Ваше благородие, это же леший чертов, от него слова живого не
добьешься! Дозволь, я ему огоньку под стреху. Враз заговорит, как задницу
припечет.
- Успеем, Антипка, - отозвался Дыба. - Легкую смегть ты ему хочешь. Эй,
доски давай! Заколачивай окно и двегь!
Во двор влетел верховой. Влетел, не опасаясь, не ведая, что происходит.
Соскочил с коня. Виден был он в отсветах пламени.
- Ваше благородие! Признал я одного... - прибывший говорил, с трудом
переводя дыхание. - В обозе. С охраной... Стреляли, еле отбился...
Лешаков прицелился.
- Где? - вскрикнул Дыба. - Ко мне! Болван!
Поздно. Выстрел из окна бросил верхового под копыта коню, и тот
шарахнулся в сторону.
- А-а! - завопил, срываясь на визг, Дыба. - Зажигай!..
Крепко, на совесть, строил избу старик Лешаков. Выдержанное дерево,
полвека стояло, а вое светлым лесным духом пахло. Душу свою для людей
хранило, для жизни...
Потянуло дымом, послышался треск занимающейся кровли. В окно стреляли
не целясь.
Пригнувшись, старик осторожно выбрался в сени. Мощные засовы ставил,
словно знал от кого. Не громыхнули бы. Хотя уж теперь-то все едино... Дышать
совсем трудно, дым забивал горло, пламя охватило уже всю крышу, лизало
стены...
Бандиты стреляли безостановочно, крики, конское ржание слились воедино.
Штабс-капитан Дыба вскочил на коня, отъехал к воротам - сильно пекло, осели
сугробы, завалившие избу по самую крышу.
Дыба визгливо ругался. Где обоз, в скольких днях пути, куда движется?