"Джоан Вулф. Обман " - читать интересную книгу автора

исписана от корки до корки. Кроме того, меня частенько приглашали и на
другие вечеринки и сборища - рауты, завтраки, музыкальные вечера и тому
подобное. Однако молодые люди, которые танцевали и весело болтали со мной,
явно были больше заинтересованы в том, чтобы просто пофлиртовать, нежели
сделать мне предложение.
Если уж быть честной до конца, я должна признать, что это разочаровало
и больно задело меня. Сердце мое было заполнено мечтой о семье и доме, и с
каким бы презрением я ни относилась к совету кузины Луизы, я знала, что она
была права, когда говорила, что создать свой дом можно было единственным
способом - найти себе мужа. По-видимому, такое стремление к чему-то
надежному и постоянному коренилось в моей прежней кочевой жизни: человеку,
судя по всему, всегда хочется именно того, чего у него нет.
Мой дядя не был в Чарлвуде большую часть зимы, и те недели, в течение
которых мы находились в Лондоне, были, по сути, моим первым опытом
длительного общения с ним. Надо сказать, что от этого он в моих глазах
нисколько не выиграл. Более того, чем больше времени я проводила в его
обществе, тем меньше симпатий он у меня вызывал и тем большее чувство
неловкости я ощущала. Я все время твердила себе самой, что это просто
смешно, что он брат моей матери, который дал мне кров и тратит на меня уйму
денег, и так далее.
Однако я по-прежнему терпеть не могла его глаза. Поначалу их взгляд
казался необыкновенно ясным и прямым, однако, посмотрев в них
повнимательнее, легко можно было убедиться в том, что заглянуть внутрь и
уловить какие-либо движения его души невозможно. В этом ясном и в то же
время непроницаемом взгляде было что-то такое, что напоминало мне о ком-то,
причем явно не о матери. У меня возникло ощущение, что именно это его
сходство с кем-то является причиной тех смутных опасений, которые будил в
моем сознании лорд Чарлвуд.
Однако я никак не могла понять, кого он мне напоминает, пока не
оказалась в доме Коттреллов на балу, устроенном ими в честь первого выхода
в свет их второй дочери.
Помнится, я стояла в бальном зале перед великолепной композицией из
огромного количества розовых и белых роз, ожидая, когда мой партнер
принесет мне бокал с пуншем. Случайно бросив взгляд на дядю, который в это
время находился в другом конце зала, я вдруг увидела, как лицо его внезапно
изменилось. Это была моментальная непроизвольная гримаса, которую тут же
сменило его обычное выражение. Но в этот самый момент я вдруг поняла, кого
он мне напоминает. Султан, норовистый гнедой жеребец, был единственной
лошадью, которую мой отец когда-либо отбраковал. У него было во взгляде
такое же странное мерцание, как и у моего дяди, и именно Султан пытался
меня убить.
- Первый раз в жизни вижу подлую лошадь, подлую до самых печенок, -
говорил о нем мой отец. - Я мог бы продать его кому-нибудь, кто не особенно
разбирается в лошадях и купит его за внешность, но тогда совесть моя будет
неспокойна.
Я взглянула в сторону двери, чтобы выяснить, чем была вызвана эта
секундная гримаса ненависти на лице лорда Чарлвуда, и в этот самый момент
впервые увидела Адриана. Он стоял на самом верху лестницы из трех ступенек,
ведущей в бальный зал, и, склонив голову, слушал, что говорила ему хозяйка.
Миссис Коттрелл рядом с ним казалась маленькой, но чуть раньше в тот же