"Владимир Высоцкий, Эдуард Володарский "Венские каникулы" (Киноповесть)" - читать интересную книгу автора

тяжело, угловатое лицо было неподвижным. Это яркое майское утро злило его.
Это был Владимир.
Эсэсовец сильно ударил прикладом одного из заключенных и тот,
сморщившись от боли, оттолкнул его:
- С ума сошел, собака!
И тут же прогремела автоматная очередь. Заключенный, скорчившись, упал
на землю. Все на мгновение замерли, оторопело смотрели на убитого. А солдаты
продолжали кричать, и так же остервенело лаяли собаки, бросаясь на
заключенных... Один заключенный, чем-то похожий на итальянца, с черными,
чуть вьющимися волосами, вдруг наклонился к убитому, потрогал руку, покачал
головой:
- Мертвый...- пробормотал он по-русски, но с легким грузинским
акцентом, и руками утер лицо с горбатым, резко выдающимся вперед носом.-
Перед концом бесятся, дьяволы...
Даниэль остановился возле приземистого толстяка-австрийца в черном
мундире с унтер-офицерскими погонами. Мундир помят и сидел на толстяке
нескладно, на животе оторвана пуговица. Это были уже далеко не те бравые
"СС", что в начале войны.
- Что это сегодня такая паника, папаша Штольц? - спросил Даниэль.- На
работу подняли на полтора часа раньше.
- Это не на работу, святой отец,- оглянувшись по сторонам, вполголоса
ответил "папаша" Штольц.- Как католик католику могу сказать вам - это не на
работу. Это ликвидация. Пришел приказ Гиммлера. Ликвидировать срочно всех! -
И он опять в страхе оглянулся.
- Но... зачем? - растерянно переспросил Даниэль.- Кто будет работать на
заводе?
- Работать больше не нужно... Американцы в тридцати километрах. Помоги
нам, Господи! Читайте Библию, святой отец, читайте Библию...
Слова унтер-офицера Штольца слышал не один Даниэль. Совсем неподалеку
от него в это время оказался Владимир и вышедший из барака Жерар.
- Кажется, это ликвидация...- также тихо ответил Владимир.
- Быстро! Быстро! - орал старший офицер, и уже построившаяся колонна
заторопилась к воротам лагеря.
Горбоносый грузин - это Вахтанг - оказался в середине колонны. Он и
многие заключенные почувствовали неладное, с тревогой оглядывались по
сторонам.
А вокруг - горы. Высокие, с темными изломами трещин, где голубел под
солнцем лед, со снежными шапками на вершинах. Горы сжимали маленький лагерь
со всех сторон, скалистые кручи нависали над небольшим плато, и узкая дорога
петляла от лагерных ворот.
Все произошло в одно мгновение. Колонна заключенных вышла из лагеря,
только ее хвост еще задержался в воротах. Среди них - Жерар, Владимир и
Даниэль. Они оглядывались по сторонам, взгляды скользили по проволочной
ограде, по вышкам с пулеметами и дальше - по горным кручам, по петляющей по
лесистым склонам горной дороге. Еще совсем немного и все будет кончено. В
это яркое, майское утро... когда война издыхает... и освобождение близко...
Так получилось, что Жерар, Владимир и Даниэль оказались самыми
последними в колонне. За спиной хрипели сорвавшиеся голоса овчарок.
Владимир переглянулся с Жераром, глазами указал ему на "папашу" Штольца
и стал помогать "папаше" и еще одному солдату закрывать ворота лагеря. В эту