"Карл Эдвард Вагнер. Жертвоприношение (Кейн Ветер ночи 5)" - читать интересную книгу автора

Мать молча налила воды в голубую чашку и подала ее Клесст. Греша наверняка
поднесла бы чашку к губам девочки, слегка поддерживая голову больной...
Обхватив чашку обеими руками, девочка с жадностью пила. Пальцы у нее были
удивительно длинными для ее возраста. Большие голубые глаза исподтишка
наблюдали за матерью, следя, не появятся ли на ее лице признаки злости или
нетерпения. Как будто бы никаких перемен...
Сухие от температуры губы Клесст с шумом втянули последние капли воды.
Мать поставила пустую чашку на место и направилась к двери.
- Мама, прошу тебя! - тихо произнесла Клесст. - У меня лицо горит. Ты не
могла бы как-нибудь его остудить?
Мать положила свою узкую прохладную ладонь девочке на лоб.
- Мне снова приснился плохой сон, мама, - прошептала Клесст, надеясь, что
мать не уйдет.
- У тебя все еще температура. Она приносит плохие сны.
- Это был тот самый кошмар.
В маминых глазах появилось беспокойство.
- Какой кошмар, Клесст?
Мать не рассердится? Не уйдет, если узнает, что пугает ее? Клесст не могла
даже думать о том, что снова останется в темноте одна.
- Это опять была собака, мама. Огромный черный пес.
Мать повернулась к дочери и сцепила пальцы под высокой грудью.
- Большой черный пес? - спросила она. - Ты имеешь в виду волка?
- Громадный пес, мама. Больше всех, больше волка. По-моему, даже больше
медведя. Черный, весь черный, даже глотка и язык. Только клыки белые. А глаза у
него горели огнем. Он искал меня, мама. Он носился по холмам и искал меня по
запаху. А я не могла убежать. Он подбирался все ближе м ближе, в конце концов
мой след привел его сюда. Он увидел меня, и глаза у него налились кровью ж
засверкали; а я не могла пошевелиться. И кричать тоже не могла... Из пасти у
него вырывался дым...
- Тс-с! Это просто плохой сон, - голос матери был тихим, словно она
говорила через силу.
Мурашки побежали по спине Клесст, когда память возвратила ей пережитый
страх. Так хотелось девочке, чтобы Греша была рядом и сжимала ее в объятиях.
- Это не все. Там на холмах - человек, одетый в длинный черный плащ. Этот
человек охотится с большим псом. Я его почти не видела, потому что он скрывался
во мраке, но я знала, что не могу встретиться с ним взглядом...
- Прекрати!
Ребенок с трудом перевел дыхание и удивленно посмотрел на мать.
- Будешь говорить об этом - снова накличешь плохой сон, - пояснила явно
встревоженная мать.
Клесст решила не упоминать еще об одной странной фигуре из своего видения.
- Почему они меня преследуют? - прошептала она со страхом.
Хватит ли у нее смелости попросить мать остаться? Девочка посмотрела, не
сердится ли та.
Лицо матери скрывала тень, побледневшие губы были крепко сжаты. Она тихо
проговорила, словно размышляя вслух:
- Порой, когда душу раздирают боль и ненависть... Ее может выжечь до
дна... Ничего другого в ней уже не останется... И появятся странные мысли...
Пойдешь по пути, которым раньше не... Душа уже мертва... Но огонь твоей
ненависти все тлеет... все выжидает... И ты знаешь, что всходит луна, скоро