"Хью Уайбру. Православная Литургия " - читать интересную книгу автора

закланный. Перед престолом - община, собрание людей без числа. Старейшины
возносят хвалы, а им, как эхо, вторит снизу церковь, ибо они славят Бога за
то, что он сотворил их, искупил их, сделал их царями и священниками,- все
это темы благодарений, возносившихся над хлебом и вином в середине II в. Тут
же четверо животных поют гимн пророка Исайи, хваля Бога возгласами "Свят,
свят, свят". Образы эти не случайны, потому что евхаристия смотрит не только
назад, на Тайную вечерю и крест, не только вперед, на окончательное
воплощение Божьего замысла, но и ввысь - туда, где крест существует в
вечности; где Царство - не чаемое будущее, а переживаемая радость. Св.
Иоанн, описавший небесное богослужение в терминах воскресной евхаристии,
вправе называться предтечей множества византийских проповедников и
толкователей литургии, как раз и объяснявших ее как образ небесного
богослужения, в котором люди и ангелы объединяются, восхваляя своего Творца
и Искупителя.

Евхаристия первого века была простым обрядом с глубоким значением,
понять которое могли только посвященные. Ее смысл и значимость в большой
мере выражались в благодарственной молитве, произносимой над хлебом и вином.
Эта молитва, наследница еврейской "берахи" (т. е. молитвы благословения),-
той самой, которую Иисус сказал на Тайной вечере, тоже воздавала Богу
благодарение за его чудные дела в сотворении мира и в спасении рода
человеческого. Чту в ней точно говорилось, мы не знаем, хотя Откровение
Иоанна, вероятно, отражает ее основные темы; но смысл ее ни тогда, ни когда
бы то ни было не исчерпывался конкретным содержанием. Церковь всегда видела
в евхаристии много больше, чем можно выразить в одной молитве. Апостол
Павел, как мы уже видели, придавал глубокий смысл тому, что собравшиеся
вместе преломляют один хлеб и делят его на всех: если евхаристия - способ
общения с живым Христом, то она же и выражает единство его тела, то есть
Церкви. Павел мог быть первым, но уж точно не последним, кто понял, что
символика евхаристии далеко превосходит то значение, которое в ней видели
вначале - память о страстях и воскресении. Кроме того, большую важность
Павел придавал тому, что стали называть "приветствием мира" (или "лобзанием
мира"): несколько его посланий оканчиваются призывом к членам общины
обмениваться таким лобзанием. Позже оно стало неотъемлемой частью
христианского богослужения и вошло в евхаристическое богослужение, когда оно
достигло полноты своего развития; а тогда оно выражало ту духовную любовь,
агапе, которая должна связывать христиан в любви Божьей.

Новый Завет толкует смерть Христа в терминах ветхозаветного
жертвоприношения. Мотивом Тайной вечери был приносимый в жертву на Пасху
непорочный и чистый агнец. Вполне естественно, что христиане стали говорить
об Иисусе как об Агнце Божьем. Страсти и воскресение Христа явили собой
новую Пасху, более великую, чем ветхозаветная; через нее род человеческий
был вызволен из рабства греху и приведен в землю обетованную - в исполненную
великой славы свободу детей Божьих. Царившую на Тайной вечере атмосферу
жертвоприношения естественно и неизбежно унаследовала евхаристия, ставшая,
согласно заповеди, подражанием последней трапезе Христа и совершением
осуществленного Христом принесения себя в жертву на кресте. При этом,
конечно, понимали, что исполнением жертв ветхого Закона Иисус преобразил
значение обряда: ведь ценность и силу крестной жертве придавала не