"Пегги Уэйд. Сильнее всего " - читать интересную книгу автора

такой же, какой издавала она сама, погружаясь в море пенных пузырьков, эхом
разнесся по комнате. Ее сердце, казалось, подпрыгнуло несколько раз, что
удивило и еще больше раздосадовало Ребекку.
- Вы уже составили план? - спросила она. Ребекка ждала, что он обсудит
его с ней, но когда поняла, что Адам и не собирается, предложила: - Я
кое-что придумала.
Удивительно неприятная женщина!
Ребекка подумала, что на его лице сейчас наверняка появилось
покровительственно-скептическое выражение.
Мужчины! Почему им так трудно поверить, что женщины способны не только
заниматься рукоделием, подавать чай и рожать детей? Она выдернула торчащую
нитку из шва своего утреннего платья.
- Если у вас нет плана, выслушайте, по крайней мере, что я хочу
предложить.
- Хорошо, - неуверенно согласился Адам.
- Я думала об этом всю ночь. Вы могли бы представиться путешествующим
поэтом, на которого напали разбойники. - Она воодушевилась, поскольку Адам
не перебивал. - Вас будут звать, например, Фрэнсис Коббалд. Раненый, ищущий
приюта, вы появитесь на нашем пороге. Я, щедрая душа, разумеется, предложу
вам остаться.
- Чепуха. Я могу изобразить кого угодно, но поэта? Нет, я не слишком
силен в цветистых фразах. Я солдат, привыкший к оружию, к разработке тактики
и стратегии.
Приготовившись возражать, Ребекка вплотную подобралась к занавеси, но
тяжелые драпировки раздвинулись, и она буквально онемела от изумления.
Облаченный в розовое платье, которое она ему дала, с голыми ногами,
торчащими из-под белых кружевных оборок, стоял Адам - огромный дуб, одетый в
причудливый маскарадный костюм. Губы девушки дрогнули.
Пригрозив ей пальцем, он сказал:
- Одно только слово, и. я, клянусь, не надену ничего, кроме набедренной
повязки из полотенца.
Воспоминание о его обнаженной груди, мускулистом животе и узких бедрах
тут же возникло в ее воображении, заставив запылать щеки. Ребекка
сомневалась, что Адам действительно опустится до такой мести, но, не
осмеливаясь проверить свои предположения, плотно закрыла рот рукой и молча
ждала.
Было что-то особенное в том, как он стоял, - врожденная уверенность,
граничившая с высокомерием, сдерживаемая сила и еще что-то, чего она не
могла описать, сквозили в каждом его движении. Этот человек, несомненно, был
уверен в себе. Он привык владеть ситуацией, невзирая на обстоятельства.
Мускулы на спине Адама проступили под натянувшимся атласом, когда он
пододвинул кресло, чтобы усесться на солнышке у окна. Ребекка пристыдила
себя, но ее взгляд все время возвращался к его голым коленям и лодыжкам. Его
ноги были покрыты темными волосами, такими же, как на груди. Ребекка
обнаружила, что почему-то думает о своем любимом десерте: засахаренный
миндаль, покрытый вкуснейшей золотисто-коричневой глазурью. Адам
многозначительно кашлянул.
Господи! Неужели она разглядывала его? Определенно, так и было. Но она
бы не стала извиняться за свое любопытство. Ведь, кроме как у своего отца и
мальчишки-конюха, она никогда не видела обнаженных мужских ног. Конечно,