"Пегги Уэйд. Сильнее всего " - читать интересную книгу автора

уперся плечом в этот почти непреодолимый барьер. Все его мускулы кричали от
напряжения, но проклятая дверь даже не шелохнулась. Наконец, после
нечеловеческого усилия и дюжины проклятий, половина четырехфутовой секции
медленно сдвинулась. Адам закрыл глаза, из груди его вырвался глубокий вздох
облегчения, и он вступил в свое убежище.
Открыв глаза, Керрик нашел все на своих местах. Любимое огромное
кресло, обитое мягкой бордовой кожей, с широкими подлокотниками, сделанное
по его специальному заказу, все так же стояло у камина. Резной фамильный
герб - "In honore defendimus" - "В чести наша сила" - висел над очагом.
Скамеечка для ног, отделанная такой же, как и кресло, бордовой кожей, и стол
красного дерева стояли рядом. Старинные доспехи разместились в углу
напротив. Маленький письменный стол, еще одно удобное кресло, большой
деревянный сундук и огромная кровать довершали убранство комнаты. Мебели не
много, но именно та, что нравилась Адаму. Будучи солдатом, он не терпел
беспорядка и хаоса, как человек, он наслаждался роскошью и изяществом
деталей. Слабый запах сапожного крема и дыма заставил его вспомнить, сколько
крови он потерял. Замок должен быть абсолютно пуст, и уж совершенно точно
никто не стал бы разжигать камин в его спальне. Наверняка ему это
почудилось.
Его кровать возвышалась на пьедестале из красного дерева, закрытая со
всех сторон занавесями темно-синего бархата, и манила к себе. Без сомнения,
он может проспать целую неделю.
Наклонившись, чтобы положить свой ранец на пол, Адам почувствовал
острую боль в раненом боку. Осторожно стянув куртку с плеч, он, шатаясь,
подошел к кровати и раздвинул драпировки.
- Какого дьявола?! - вырвалось у него от неожиданности.
Потрясающие глаза, округлившись от ужаса, смотрели на него с
ангельского личика. Светлые кудри, отливавшие золотом и медом, рассыпались
по плечам и спине. Их блестящий каскад обрамлял лицо в форме сердца с
волевым подбородком, пылающими щеками и полными губами, которые сейчас были
неодобрительно сжаты. Но больше всего его привел в замешательство пистолет,
направленный ему прямо в грудь. Неожиданно женщина в изумлении открыла рот,
бросила оружие на постель и отвесила Адаму звонкую пощечину.
- За что? - ошеломленно спросил он.
Еще бы! Обнаружить женщину в своей постели, не просто женщину, а леди
Ребекку Марч, дочь Эдварда Марча, графа Уинкома, человека, который
согласился из личного расположения заниматься делами Адама в его отсутствие.
Кроме того, Ребекка была той самой девушкой, на которой он, Адам, отказался
жениться перед своим отъездом во Францию.
- Во-первых, вы напугали меня до смерти, во-вторых, мы беспокоились о
вас все эти месяцы. Вас считали погибшим!
- Погибшим? - Адам даже не знал, как реагировать. Было достаточно
обескураживающе услышать, что тебя считают трусом и предателем. Но
мертвым? - Извините, что разочаровал вас, - вымолвил он, наконец, пытаясь
разглядеть в роскошной красавице того худенького, веснушчатого,
плоскогрудого ребенка, с которым он общался перед отплытием на континент.
Господи, откуда взялись эти восхитительные пухлые губы? Теперь у нее
появилась грудь! И Адам совсем некстати подумал, что она прекрасно
уместилась бы в его ладонях. Ребекка удивительно похорошела, а Адам всегда
умел ценить прекрасный пол.