"Мет Уаймен. За стеклом (Коламбия-роуд) " - читать интересную книгу автора

что делает нас "соседями Зверя", как выражаются некоторые. Нет, конечно, мы
ни разу не видели, чтобы сам прародитель зла при рогах и копытах выходил бы
из соседнего дома или входил бы в него. Однако кто бы там ни проживал, он
наверняка видел нас насквозь. Все вокруг знали нас как облупленных,
перипетии наших повседневных отношений ни для кого не были секретом, а в
последнее время и нас самих не покидало ощущение, будто в наш дом вселился
дьявол.
Что же могло довести меня до подобной крайности? Только представьте:
мне ведь захотелось скормить пламени целое состояние!
Да мне просто-напросто известно, чем нас вынудили поступиться из-за
этих денег, вот и все. Я знаю, во что обошлась сделка мне лично.
Речь идет о грубо попранных правах, причем не только о наших правах
квартиросъемщиков. Здесь нарушены законы о трансляции, я уж молчу о
несоблюдении основных прав личности. Благодаря режиссеру-постановщику по
имени Фрэнк Картье, эти денежки покрыты в моих глазах толстым слоем грязи.
Может, меня и можно считать исполнительницей одной из главных ролей в его
пьесе, но я ведь, черт возьми, не его собственность! Я всего-навсего жила в
его доме, вместе с двумя другими персонажами выдуманной им драмы. Мои
сотоварищи, между прочим, и сейчас еще в эфире, их жизнь протекает хоть и за
закрытыми дверьми, но под пристальным взором любопытствующей публики.
Давайте начнем со Слим-Джима. Это у нас герой-любовник. Им интересуюсь
не только я, но и множество наших зрителей. Я знаю, что говорю: по утрам,
когда Слим выпрыгивает из душа, счетчик кликов начинает крутиться как
бешеный. Похоже, что большинство просто видит его насквозь, прямо через
майку с жирной надписью "ЖЕРЕБЕЦ". Как мне кажется, репутацию Слиму создал
его халат, подростковая синтетическая тряпка с истершимся комиксом на спине.
Халат настолько сел за десяток лет вращения в стиральной машине, что теперь
едва прикрывает парню бедра. Как говорится, весьма пикантная деталь. Между
нами говоря, Слиму придется как следует потрудиться, прежде чем я соглашусь
признать, что под этим неприглядным антуражем скрывается милейшей души
парень. В конце концов, именно мне приходится жить в реальной жизни. Все
прочие могут выйти из Сети, когда им заблагорассудится, сделать перерывчик,
заняться собственной жизнью. И только я способна дать Слиму хорошего пинка,
чтобы тот занялся наконец своей. Мой обожаемый лодырь с торчащими во все
стороны руками и ногами, с остатками прически а-ля хиппи и с римским
профилем. Император безделья, который с радостью проденет кольцо себе в
бровь, но вздрагивает при мысли о том, чтобы надеть его мне на палец. Не то
чтобы мне так уж этого хотелось. Во всяком случае, едва вернув украденную
свободу, я пока не намерена заключать какие-то новые контракты.
Кроме того, Слим без пяти минут женат на своей игровой консоли с
выходом в Сеть. Весь мир тому свидетель, но Слима это не пугает, он
настоящий энтузиаст. Вот и сейчас, как мне кажется, всякий, кто наблюдает за
нашей гостиной, должен увидеть лениво вплывающего в комнату Слима; вот он
сгибается, чтобы подобрать джойпад, и усаживается на диване прямо перед
монитором. Эта его консоль обеспечивает выход в Интернет, но клавиатура,
которая к ней прилагалась, не дождется от Слима и взгляда. Я точно знаю, что
он распрекрасно мог бы играть и с ее помощью, но кнопки, очевидно, по его
мнению, "просто не созданы для рукоприкладства".
Подозреваю, что все это издержки имиджа. Быть может, называйся
клавиатура чем-нибудь вроде "доски удовольствий", Слим хватался бы за нее