"Стенли Уаймэн. Волчье логово " - читать интересную книгу автора

любили и боялись незнакомых людей. Так что, когда появился наш мажордом -
старый Жиль, в то время как мы с грустью раздумывали о новости, сообщенной
Катериной, и объявил могильным голосом: "Мсье Видам де Безер желает
засвидетельствовать свое почтение мадемуазель" - то нас охватил почти
панический страх.
С криком: "Волк!" мы все вскочили на ноги. Выездная дорога в Кайлю
постепенно поднимается в виде насыпи от ворот до террасы и по бокам
огорожена низкими парапетами. Слова Жиля долетели до нас в то самое время,
как снизу показалась и его голова, так что до появления гостя оставался
самый краткий промежуток времени. Круазет бросился было к дверям в дом, но
не успел дойти и остановился у контрфорса башни, приложив палец к губам. Я
вообще неповоротлив, а Мари дожидался меня, так что мы имели весьма
неуклюжий и растерянный вид, когда темная тень Видама уже упала перед
Катериной.
- Мадемуазель! - сказал он, приближаясь к ней, освещенный ярким
солнцем, и склоняясь с прирожденной величественной грацией над ее рукой, - я
вернулся поздно вечером из Тулузы, а завтра еду в Париж. Я лишь успел
немного отдохнуть и смыть с себя дорожную пыль, но спешу принести вам мои...
А!
Он, видимо, только что заметил нас и прервал свое приветствие.
Выпрямившись и небрежно обращаясь к нам, он сказал:
- А, две молодые барышни Кайлю... Отчего вы не засадите их за прялку,
мадемуазель? - и он взглянул на нас с неласковой улыбкой.
Круазет делал страшные гримасы за его спиной. Мы отвечали гневными
взглядами, но, что сказать, не нашли.
- Вы покраснели! - продолжал этот злодей, улыбаясь, играя с нами, как
кошка с мышью. - Вероятно, вы оскорбились, что я просил мадемуазель засадить
вас за прялку? Так знайте же, что я сам готов прясть по приказанию
мадемуазель и сочту это за большое счастье для себя.
- Мы не девочки, - пробурчал я, и вся кровь бросилась мне в лицо, - вы
не посмели бы назвать девочкой моего крестного, Ан де Монморенси, мсье де
Видам!
Хотя мы и шутили между собою над нашими женскими именами, но были еще
настолько молоды, чтобы обижаться, когда то же самое позволяли себе другие.
Он презрительно пожал плечами. И какими ничтожными почувствовали мы
себя в то время, как его громадная фигура господствовала над всею террасой!
- Мсье де Монморенси был мужчина, - сказал он небрежным тоном, - а мсье
де Кайлю...
При этом нахал преспокойно повернулся к нам спиной и сел на низкий
парапет около Катерины. При всем нашем тщеславии нам было совершенно ясно,
что он считает совершенно излишним вступать в какие-либо разговоры с нами...
Да он совсем и позабыл о нашем присутствии!
Как раз в это время показалась мадам Клод с Жилем, несшим за ней стул,
и мы отошли на другую сторону террасы, откуда продолжали метать гневные
взгляды на своего обидчика, хотя это было ни с чем несообразно. Я до сих пор
трепещу при одном воспоминании о нашей дерзости.
Это был громадного роста человек; обстриженная клином борода, только
что вошедшая в моду при дворе, совсем не подходила к его мужественной
фигуре; его серые глаза отличались каким-то леденящим взглядом, может быть,
вследствие небольшой косины в них. В манерах его замечалась какая-то суровая