"Фэй Уэлдон. Ожерелье от Булгари" - читать интересную книгу автора

Они лежали в гостевой спальне, до которой - о чудо! - еще не добрались
декораторы, и где все пока оставалось таким, каким было при Грейс. То есть
множество старых мягких стульев, традиционная деревянная мебель и цветочные
узоры на обоях. Им пришлось неделю назад перебраться сюда из своей спальни.
Там рухнул потолок. Здоровенный кусок штукатурки, поднимая тучи пыли, с
грохотом обвалился на кровать вместе с новой эротичной люстрой из кованого
железа, сделанной одной итальянкой, которая вообще-то специализировалась на
изготовлении шоколадных фаллосов, но потом обнаружила в себе художественную
жилку. И элегантной дорогой спальне пришел конец. Матрас еще можно было
спасти, но кровать восстановлению не подлежала. Мягкое и гибкое, как
правило, выживает, подумал про себя Барли, а жесткое и негнущееся - редко.

Барли сильно сомневался, что страховая компания согласится выплатить
еще одну неустойку. По настоянию Дорис они уже потребовали выплаты страховки
за протекающий бассейн, за новый гараж, провалившийся в старый подвал, и
тысячи других мелочей, хотя Барли и предлагал ей подождать более серьезных
проблем, предупреждая, что не стоит растрачиваться по мелочам. И вот теперь
это серьезное произошло. Что-то сделали не так, когда поднимали на шесть
дюймов крышу в западном крыле. Неквалифицированный рабочий упустил тяжелый
стальной брус, проломивший пол, под которым почему-то не оказалось
перекрытий. Барли пытался уговорить Дорис до завершения работ перебраться в
какой-нибудь отель, но она ненавидела отели. Дорис заявила, что это ее дом,
и она не позволит Грейс выкурить ее отсюда.

Эти последние слова его удивили. Грейс-то тут при чем? Он сильно
сомневался, особенно после покушения на убийство, что Дорис испытывает хоть
малейшие угрызения совести из-за того, что живет в бывшем доме Грейс.
Конечно, многое пошло наперекосяк. Но если учесть, что Дорис, почему-то
связав это со своим гражданским долгом и репутацией в глазах публики,
настояла на том, чтобы нанять каких-то диких горцев через весьма
сомнительную строительную фирму, получавшую рабочую силу бесплатно, по
правительственной программе обеспечения занятости, то вовсе не требовалось
проклятий Грейс, чтобы все пошло наперекосяк. К тому же у Барли, исходя из
слов Росса, был повод считать, что Грейс опять счастлива. Он испытал
огромное облегчение, а также немало изумился, обнаружив, что ревнует. Он от
себя такого никак не ожидал.

Барли не мог позволить себе поддаваться эмоциям. Жизнь в основе своей
штука весьма простая. Женщины не могут добраться до вершины вовсе не из-за
мужских предрассудков, а потому, что не желают понимать простоту жизни. Они
ищут эмоциональных сложностей и находят их. У каждого руководителя-мужчины к
сорока годам есть жена и дети. А у его коллеги-женщины очень редко бывает
семья. Почему? Потому что она, будучи женщиной, тратит слишком много времени
и энергии, прихорашиваясь перед зеркалом и рассуждая о чувствах, а пять дней
из каждых двадцати восьми охает, хватаясь за живот. Как они могут
рассчитывать взойти на вершину, не говоря уж о том, чтобы удержаться там?
Это не их вина и уж, конечно, не мужчин. Если и есть виноватый, то это
Господь Бог. Дорис в Бога не верит. По ее версии, мы приходим на эту землю,
затем недолго носимся по ней, погруженные в собственные заботы, а потом
исчезаем. Вот и все. Он, Барли, считает, что за этим стоит нечто большее.