"Дениел Уоллес. Рэй задним ходом " - читать интересную книгу автора

странное ощущение некоего интимнейшего акта: словно дотрагиваешься до белого
брюшка лягушки, до нежной кожицы. За мгновение до поцелуя Рэй проводил
пальцами но ее векам раз или два, и она закрывала глаза, и он накрывал
губами ее губы - поэтому представлялось очевидным, в высшей степени
очевидным, что губы тоже следует включить в упомянутый список.
Но здесь у него возникали трудности. Рэю было трудно представить, как
чьи-то еще губы входят и прямой и недвусмысленный контакт с губами Дженни, с
губами его жены. И все же такое происходило, верно ведь? Вероятно, именно
это место задействовалось чаще всех прочих при физическом контакте их тел -
по крайней мере, в области лица, которое он в данный момент исследовал. Она
целовала его, он целовал ее, они целовали друг друга. И во время долгого
поцелуя - поцелуя, который они, вероятно, начинали осторожно и нежно, даже
стыдливо, ненадолго открывая глаза и пристально глядя друг на друга, а потом
одновременно закрывая, словно давая знак к началу настоящего празднества, -
возможно, он держал ее лицо в ладонях. Все лицо! То есть щеки, подбородок и
частично уши - все, кроме носа.
Ясное дело, другой мужчина никогда не дотрагивался до носа Дженни. Это
хорошо.
Будучи мужем Дженни, Рэй множество раз дотрагивался до ее носа. Он
помнил, как однажды сказал ей: "У тебя на носу..." - а потом взял бумажный
носовой платок и вытер сам. Другой мужчина наверняка никогда не делал
такого.
После возвращения жены Рэй частенько наблюдал за Дженни, когда она
рассеянно протирала кухонный стол или разговаривала по телефону с подругой,
и словно воочию видел, как чужие мужские руки легко прикасаются к ее шее,
волосам и спускаются на худые плечи. "На тебе мой волос", - шепотом говорит
она, и ее голос, даже если в нем слышатся недовольные нотки, звучит подобием
музыкальной фразы, подобием сокровенной мелодии, известной только им двоим.
У нее длинные каштановые волосы, и иногда мужские пальцы запутываются в них
и по неосторожности вырывают одну-другую тонкую прядь. Наверное, потом
другой мужчина иногда находил несколько волос, обмотавшихся вокруг пальца
или зацепившихся за пуговицу. С Рэем такое случалось великое множество раз;
вероятно, и с ним тоже. Тогда логично предположить, что он не только
дотрагивался до волос Дженни, но до сих пор, сам того не ведая, хранит
где-то у себя несколько длинных темных волосков, память о чувстве, на первых
порах похожем на любовь, о неком странном чувстве, бурно пережитом ими, но
ныне угасшем - по крайней мере, Дженни говорит, что оно угасло, или, во
всяком случае, осталось в прошлом. Именно так она говорит, что бы там ни
имела в виду, думал Рэй.
Однако все остальное в ней совсем другое дело, поскольку почти все
остальное спрятано, скрыто под одеждой; и чтобы дотронуться до нее там,
требовалось приложить гораздо больше усилий, произвести, так к сказать, ряд
более агрессивных, захватнических действий. Именно такую захватническую
политику Рэй осуществлял по отношению к Дженни последние семнадцать лет и
почти все это время пребывал в уверенности, что он единственный человек,
имеющий к ней подобного рода доступ, и она является тайной, которой делится
только с ним одним. Но теперь тайна стала известной третьему лицу и
перестала быть тайной. Теперь он смотрел на Дженни - когда она принимала
ванну, одевалась утром перед уходом на работу - и задавался вопросом, в
каких потайных местах ее тела побывал другой мужчина и что он делал, когда