"Эдгар Уоллес. Власть четырех ("Четверо Справедливых" #1)" - читать интересную книгу автора

Министр иностранных дел прочитал ее в кровати, за утренним кофе, и,
нахмурившись, подумал, не слишком ли он много сказал.
Начальник французской полиции прочитал телеграфный перевод в "Тан" и
яростно выругал болтливого англичанина, спутавшего все его планы.
В Мадриде, в кофейной Мира, на площади Солнца, Манфред, насмешливо
улыбаясь, читал выдержки трем другим. Двое весело посмеялись, а третий
мрачно насупился.


Глава 2. В ПАЛАТЕ ДЕПУТАТОВ

Кто-то, кажется Гладстон, сказал, что ничего не может быть опаснее,
свирепее и страшнее обезумевшей овцы. Не бывает человека болтливее и
бестактнее дипломата, сошедшего с рельсов.
Сэр Филипп Рамон был человеком особенного темперамента. Не думаю,
чтобы какая-нибудь сила в мире могла остановить его, раз решение его было
обдумано и принято. Это был человек сильной воли, с квадратным подбородком
и большим ртом, с тем оттенком синих глаз, который бывает либо у жестоких
преступников, либо у знаменитых полководцев. Но теперь сэру Филиппу было
страшно.
Посторонний человек, не колеблясь, описал бы Рамона, как жалкого
труса, боящегося не только смерти, но и малейшей физической боли.
- Если эта история вам неприятна, - любезно предложил премьер-министр
на заседании Совета два дня спустя после появления статьи в "Мегафоне", -
почему бы вам не отложить билля? В конце концов, у нас есть более важные
дела для обсуждения в Палате, и не следовало бы слишком затягивать сессии.
Слова были встречены общим одобрением.
- Нет и нет! - министр иностранных дел решительно стукнул кулаком по
столу. - Я проведу билль, иначе мы окончательно испортим отношения с
Испанией, Францией и со всеми державами Союза.
Премьер-министр пожал плечами.
- Позвольте сказать вам, Рамон, - произнес генерал-прокурор Балтон, -
мне кажется, вы несколько неосторожно поступили с печатью. Правда, мы вам
предоставили полную свободу, однако ваши откровения с корреспондентом
"Мегафона"...
- Моя откровенность, сэр Джордж, сегодня не обсуждается, - сухо
возразил Рамон.
Позже, идя по двору рядом с министром финансов, генерал-прокурор не
удержался и пробормотал: "Старый глупый осел", и моложавый страж британских
финансов понимающе улыбнулся.
- Правду говоря, Рамон попал в трудное положение. Во всех клубах
только и разговоров, что о Четырех. А в Карлтоне я встретил человека,
рассказавшего такие вещи, от которых у меня волосы встали дыбом. Он только
что вернулся из Южной Америки и привез оттуда сведения о новом преступлении
этих людей.
- Вот как!
- Они убили президента или кого-то в этом роде в одной из этих
беспокойных республик... Восемь месяцев назад, об этом писали газеты... Они
повесили его... Ночью вытащили его из кровати, зажали рот, завязали глаза,
потащили на место народной казни, повесили на общественной виселице - и